Планы СССР по отношению к Прибалтике и причем здесь Германия?

В Польши, где СССР и Германия действовали одновременно и речь шла о стране, терпящей поражение и фактически перестающей существовать, Прибалтийские государства были независимыми, суверенными, сохраняя все международные атрибуты.

В конце августа - начале сентября 1939 г. Москве предстояло определить конечную цель и промежуточные решения в отношении этого региона, реакцию Германии и бывших советских партнеров по переговорам летом 1939 г. В течение многих лет советское руководство испытывало недоверие к политике стран Прибалтики, обвиняя их в антисоветизме, в тесных связях с Германией и странами англо-французской коалиции. Уже упоминавшийся синдром антисоветского "санитарного кордона" включал в себя помимо Польши и эти страны. В таком же контексте в Москве оценивали и соглашение о так называемой балтийской Антанте.

Прибалтийский вопрос постоянно присутствовал и на международном уровне, на переговорах с Англией и Францией летом 1939 г. и с Германией накануне подписания советско-германского договора. В подходе к его решению после заключения договора с Германией советские лидеры учитывали разные факторы. Во-первых, это были старые воспоминания о тех временах, когда прибалтийские территории входили в состав Российской империи. Они имели важное стратегическое значение, обеспечивая России выход к Балтийскому морю, к торговым путям и коммуникациям. Признав в 1920-1921 гг. независимость Латвии, Эстонии и Литвы, Москва не прекращала попыток сохранять здесь свое влияние, но в 20-30-е годы они успеха не имели. Режимы, господствовавшие в этих странах, были враждебны Советскому Союзу в политическом, идеологическом и военно-стратегическом планах. Они имели соглашения с ведущими странами Запада, находясь, в том числе и в орбите германского влияния. Вместе с тем понимание необходимости поддерживать отношения со своим мощным соседом заставляло их лидеров быть осторожными и не переходить грани недружелюбного в целом отношения к Советскому Союзу.

В книге эстонского историка М. Ильмярва на примерах показано, как авторитарные балтийские режимы постоянно ориентировались на большие страны, прежде всего на Германию; причем эстонский президент Пяте имел личные связи в Германии, в том числе и в финансовых кругах. Эта ориентация, по мнению автора, начавшаяся в середине 30-х годов, оказала пагубное влияние на политику и поведение балтийских лидеров в последующий период. Особенность внутриполитической ситуации состояла и в том, что режимы Ульманиса в Латвии, Сметоны в Литве и Пятса в Эстонии вызывали недовольство, особенно своей социальной политикой, в широких слоях населения, повышая возможности левых сил. И именно это привело к тому, что правящая элита этих стран оказалась в значительной мере изолирована от общественности и особенно интеллигенции во время драматических событий 1940 г.

Во-вторых, в Москве принималась во внимание роль Прибалтийских государств для укрепления позиций СССР на севере Европы. Видимо, осознавая неизбежность в недалеком будущем конфронтации с Германией, советское руководство стремилось включить их в орбиту своего воздействия, чтобы ослабить германское влияние на этот регион. Интерес к нему в значительной мере был также связан с политикой СССР в отношении Финляндии, Швеции и Норвегии.

В-третьих, наличие общей границы позволяло широко использовать страны Прибалтики в целях революционной пропаганды (в том числе и по линии Коминтерна) и для проведения разведывательных операций. Все это в совокупности делало регион весьма важным для планов и устремлений московского руководства.

Судя по документам, во время переговоров в Москве в августе 1939 г. представители Германии не только соглашались отдать Прибалтику в сферу советских интересов, но и дали понять, что немецкий рейх не будет вмешиваться в действия Советов на ее территории. Однако тогда было еще неясно, какова будет на практике реакция Берлина и, самое главное, как реализовать включение Прибалтики в сферу интересов СССР. В отличие от Польши этнический фактор не мог быть использован, так как речь шла об исконно балтийских народах, имевших глубокие связи и с немцами, и с финнами, и с поляками (особенно в Литве). Основываясь на архивных данных, в том числе и опубликованных, можно прийти к выводу, что в Москве в начале сентября проходили оживленные обсуждения на этот счет, рассматривались конечные цели, конкретные шаги и этапы их реализации. Соответствующие поручения были даны от имени Сталина, Молотова и Политбюро различным советским ведомствам и прежде всего Наркомату иностранных дел. Эта работа была возложена непосредственно на начальника Отдела Прибалтийских стран Наркоминдела Васюкова и начальника правового отдела Куроптева (общее поручение касалось не только Латвии, Литвы и Эстонии, но и Финляндии). В целом инструкции руководства исходили из идеи о постепенном проникновении в Прибалтийские страны, намечался комплекс различных мер. При этом, как и в случае с Польшей, имелась в виду также задача защиты и обеспечения безопасности СССР. В Москве, очевидно, исходили из того, что на Западе (в частности, в Англии и Франции) свяжут это с попытками противодействия усилению германского проникновения в этот регион.

Решение, принятое руководством страны, нацеливало на выработку предложений, относящихся ко всем Прибалтийским странам и к Финляндии, схожих по содержанию документов, которые могли быть отнесены ко всем этим государствам. Некоторая модификация касалась Литвы, ибо, как показали дальнейшие события, литовские проблемы стали предметом особых переговоров Советского Союза с Германией.