Но он ту-пи-ца: маленькие истории о том, как мы учились читать

По «Книге о вкусной и здоровой пище», по магнитной азбуке, по «Старику Хоттабычу», по заголовкам газеты «Правда», по магазинным вывескам. Сидя одной ногой в штанине пижамы, на диване с бабушкой во время самоизоляции, с папой, пока мама со старшей сестрой лечились в санатории. Мы попросили наших подписчиков рассказать о том, как и с кем они научились читать. Огромное спасибо всем, кто поделился с нами своими историями.

Меня учили читать с муками, слезами, отчаянием и всплескиванием рук. Дедушка, известный педагог, говорил: «Я обожаю этого мальчика, но он ту-пи-ца». А я не понимал! Не понимал, почему вместо того, чтобы спокойно прочесть «Мама мыла раму», надо делать так: «Мэ-а – ма, мэ-а – ма, мэ-ы – мы, лэ-а – ла, рэ-а – ра…» Я не мог понять, чего от меня, свободно читающего про себя, хотят эти люди! (Петр Корецкий)

Я из семьи, которую, мягко говоря, назвали бы простой. И читать меня учили в школе, в первом классе. И я так завидовал детям, которые умели читать и считали меня за говно, что до сих пор не пришел в себя и на всю жизнь сохранил чувство, что учиться чему-то в школе – это позор и последнее дело, все надо узнавать самому. И узнавал. (КК)

Я училась читать по «Книге о вкусной и здоровой пище», по которой мама готовила. Считалось, что читать я не умею, а учить меня не спешили: в семье справедливо полагали, что придет время – ребенок сам научится. До тех пор, пока я бегло не сообщила, что куриное мясо – источник легкоусвояемых белков и подходит для диетического питания. (talulita)

Мне было 3-4 года, каким-то чудом буквы я уже знала, а вот с чтением никак не клеилось. Помню, сидим дома вечером с мамой: я с букварем и в малиновом шарфике (Сибирь как-никак!), она рядом и заставляет меня читать рассказ про дедушку и яблоньку. Я плачу, упираюсь, не понимаю ничего. И тут она говорит: «Если ты сейчас не прочитаешь, я тебя этим шарфиком придушу!» Так я и научилась. И потом уж было не оторвать. Но рассказ про этого дедушку и картинки к нему помню до сих пор. (Lilya Matvejeva)

Научилась читать в три года. На день рождения подарили деревянные, с острыми углами, кубики. Помню, мама составила их в слова «мама» и «дом» – и эти буквы очень ярко сложились в образы. Сразу начала читать вслух все подряд из журналов и мгновенно заколебала этим старшую сестру. На предложение «читать про себя» чистосердечно удивилась, как, наверное, и большинство детей – про меня же ничего не написано. И понеслось. Так что в первом классе школы у меня была отличная техника чтения, двойки по математике и ужасающий почерк. (Ангелина Крашенинникова)

В два года я знала буквы, мама вырезала их из цветной бумаги, и вместе мы вклеивали их в альбом, получались слова. Потом помогала магнитная азбука. А когда мне было года четыре, я вдруг глубокомысленно произнесла: «Критика не дань моде». Мама обернулась и посмотрела на меня огромными глазами. Оказалось, эта фраза была напечатана в газете, которая лежала передо мной вверх тормашками. Так стало понятно, что я уже не только умею читать, но и использую для этого все, что плохо лежит. (Yana Bovbas)

Папа научил меня читать лет в пять, по «Литературной газете». Моей обязанностью было прочитывать все заголовки статей. Чтобы порадовать папу, я бы и БСЭ ему от корки до корки прочитала. Потом в 1 классе одноклассники не поверили, что я умею читать, пришлось доказывать. Но беда в том, что они–то читать не умели и не могли проверить, читаю я по книге или выдумываю из головы. Они нашли консультанта – третьеклассницу, которая подтвердила, что я читаю по книге. Я приобрела авторитет в классе и старшую подругу. (Полина Овсянникова)

Когда я узнала буквы – не помню. Видимо, не позднее четырех лет. Но читать с бабушкой «Серую шейку» было дико скучно, поэтому ничего не получалось. А вот когда появилась книжка «Маугли», я пристрастилась к чтению. Сначала было трудно, но к концу книги я начала понимать, что я читаю. Поэтому раскрыла книгу на первой странице и прочла еще раз. После этого я уже нормально читала. (Nataliya Feygelson)

Я знала все буквы и никак не прорубала, как их складывать в слова. Любовь к борщу подтолкнула, «борщ» было первое опознанное мной слово, на банке с консервированной заправкой. Ну и поперло. (Наталья Гаськова)

Помню два момента. Первый: мне 3,5 года, и я живу в садике-санатории. Там я провела вроде бы месяца два, пока мама лечилась. Там были крашеные голубой краской ящики, как бы сейчас сказали, органайзеры, с тонкими детскими книжками. Я их брала, смотрела картинки, а буквы не понимала. И второй момент: у меня день рождения, мне пять лет. Кто-то подарил мне книжку с двумя или тремя сказками, помню, что на обложке была сорока-белобока. Я сначала дернула взрослых – мол, почитайте мне, но они были заняты гостями. Тогда я присела на ходу на краешек скамейки и быстренько пролистала книжку про себя. Сам процесс обучения напрочь не помню. К первому классу читала уже приличные книжки, и когда мы в первом классе учили буквы, а в конце первого класса сдавали алфавит, немало изумлялась. Как и тому, что многие мои одноклассники еще долго продолжали читать медленно и по слогам. (Varia Kostiukova)

Буквы я узнала рано, и были они мне совершенно неинтересны. Я могла прочесть вывеску, но не спешила это делать. А в первом, точнее, нулевом классе, я получила в руки азбуку, и там были картинки и короткие истории, и они были интересными. Господи, принеси кто домой маленькую картонную книжечку для чтения малявкам вслух – я б, наверное, раньше начала. В общем, раздеваясь перед сном, я зависала над азбукой. Прочла ее всю и потребовала себе настоящую книжку. Первой прочитанной настоящей книжкой оказался «Старик Хоттабыч» – там были мелкие буквы, длинные описания каждой главы курсивом, которые я разбирала дольше, чем саму главу, и куча непонятных слов. Я читала ее, сидя одной ногой в штанине пижамы, и папа мне не мешал, потому что очень радовался процессу. Эта книга была первой из тысячи проглоченных позднее. Домашняя библиотека, жившая в куче книжных шкафов по всей квартире, не стояла без дела. Но Хоттабыч навсегда остался моим первым.
Интересно, что шестилетка могла оттуда понять? (Саша Смоляк)

Учила меня читать бабушка (ростом она была 1.50, но семейная кличка у нее была Феликс Эдмундович). Мне было года четыре, Одесса, лето, дача, дети, даже самые маленькие, все сами по себе, хотелось гулять, а не вот это вот все. Бабушка заперла меня в комнате в наказание. На окнах решетка, но я была тощая, и друганы подставили с другой стороны табуретку. Я пролезла через решетку и ушла по делам. Открыли, а меня нет. У бабушки чуть не сердечный приступ, искали всем коллективом и почти дошло до вызова милиции. Но тут пришло время обеда, и вся банда вернулась. (Jane Bel)

По словам мамы, я научила читать младшую сестру, сама я этого не помню. Переживаю, вдруг из-за этого она совсем не читатель. (Дина Лях)

Научилась читать, кажется, года в четыре, когда бабушка устала читать мне вслух. (Арина Ерешко)

Я как Шариков: мама в какой-то момент обнаружила, что я читаю вывески на улицах. Она сначала думала, что я их просто запомнила наизусть, но потом принесла домой какую-то новую минералку, и я по слогам прочла название на этикетке. Мне было четыре. (Светлана Ворошилова)

Как научилась читать, не помню, зато отлично помню, как в шесть лет прочитала надпись на заборе и громко, на весь трамвай, спросила у мамы, что значит незнакомое слово. (Ирина Шминке)

Читать научилась сама, загадочным образом, к четырем годам, никто и не заметил, как. Родители что-то подозревали, но масштаб вскрылся только когда обнаружили, что воспиталка из соседней младшей группы просто забирает меня на часок, усаживает с книжкой читать вслух своим малышам, а сама бегает к калитке садика с кавалером любезничать. Этот ракурс – я на каком-то возвышении, вокруг притихли малявки, и это чувство, когда от тебя ждут книжного волшебства, – одно из первых воспоминаний. (Оля Ко)

После работы отец читал газету «Труд», я – мелкая, вертелась всегда рядом. Где-то в пять моих лет родители засекли, что я читаю. (Татьяна Трошина)

Я читаю с трех лет. Первая книга была «Бемби», с которой начался мой великий роман с Литературой. Я не помню состояния, когда я еще не умела читать. (Арчани Жимолость)

Читать научила бабушка по заголовкам газеты «Правда». Научилась, наверное, лет в пять, но точно помню, что в подготовительной группе детсада уже читала бегло. Помню, потому что ужасно скучно было слушать «одногруппницу», которая читала нам вслух по слогам — я-то лучше могла и гораздо быстрее. Ее родители похвастались воспитателям, что «наша Галя читать умеет», а мои, видимо, нет. (Елена Пименова)

Бабушка научила читать. Это было особое удовольствие: сидеть у нее уютно на коленях, как в гнезде, и узнавать буквы азбуки, а потом пропевать их в слогах. Года в четыре уже читала сказки в саду одногруппникам. А с сыном придумала другую методику. Сначала выучили, как выглядят буквы. А потом начали играть в слова. Сначала научила вычленять первую и последнюю букву слова и вспоминать или учить новые и новые слова. Потом научила узнавать и считать буквы в словах и пропевать их. А потом он сам начал читать – сначала вывески на магазинах, потом все, что попадается на глаза, и подошло дело к книгам. Одна из первых самостоятельных – Зощенко, хохотал до икоты. Как это было удивительно – читать буквы и хохотать от смыслов! (Александра Урусова)

Я не помню, как научилась читать. Помню, что лет в пять уже читала все, что видела. Первая любимая книга была «Три медведя», потом сразу «Золотой ключик». Оторвать от чтения нереально по сей день. (Юлия Никольская)

Я научилась читать года в 2,5-3. Абсолютно от тоски и печали, игрушек практически не было, но была доска с буквами на магнитах. Родители были заняты своими делами. Пришлось как-то интуитивно, используя эти буквы и доску, быстро учиться. Чтобы раскрасить свое абсолютно безрадостное времяпрепровождение книгами и журналами. В пять пошла сама записываться в библиотеку, взяли только после того, как прочитала им вслух. В школе считалась вундеркиндом. До сих пор читаю очень много и быстро. Но вспоминать, как научилась, не люблю. Лучше бы со мной родители играли, чем эта доска с буквами. (Татьяна Манкевич)

Научилась читать где-то к четырем годам, мне много читали, я была благодарным слушателем. Как-то незаметно для бабушки с дедушкой, они меня специально не учили. Однажды в садике было задание рассказать, что ты видишь на картинке. Мне дали в руки листочек, спросили, ну я и прочитала: «Сидит ворон на дубу, он играет во трубу». Воспитательница вырвала бумажку: «Дома будешь читать, ясно? Умная какая! Тебе сказали по картинке рассказать!» С тех пор дома и читала. Много. Всегда. (Мария Ванденко)

Папа научил меня читать в 2,5 года. Писал короткие слова на салфетке и объяснял, что они значат. Я до сих пор помню, как хохотала, когда оказывалось что вот это вот и есть УХО или НОС, которые и у меня есть, и у папы есть, и на салфетке теперь тоже есть. Это было чудо и потрясение, от которого я не оправилась: так с тех пор и читаю все подряд. (Анастасия Тихонова)

Из всего обучения чтению я только помню, что бабушка всегда мне напоминала не пропускать запятые и обращать в этих местах внимание на интонацию. Больше вообще ничего не помню о том, кто и как меня учил. (Анна Филиппова)

Научился читать так рано, что не помню этого процесса. Такие дела. Помню, что в пять лет я уже сам легко читал толстенную книжищу «Русские народные сказки» в тисненом переплете. Мать говорила, что началось это якобы с вывесок. (Михаил Алдашин)

Мама поступила мудро: учила меня сразу звукам, чтобы у меня не было разрыва шаблона от того, что из «эм» и «а» выходит «ма», а не «эма». А потом меня застигли над чтением «Волшебника Изумрудного города». Кажется, я даже помню, как взяла книгу с полки, открыла ее и вдруг обнаружила, что все понимаю. Это показалось таким… нормальным. (Анна Брюсова)

В четыре читала в детсаду уже детям, сама. До этого ко всем приставала, чтобы со мной почитали. Бабушка после ванны заворачивала меня в белое полотенце, и читала «Руслана и Людмилу» из прижизненного издания Пушкина, с ятями и гравюрами в шуршащем пергаменте, и гладила по спинке. Организм накрепко усвоил, что чтение – счастье. (Alena Shwarz)

Упросила родителей пойти в школу в шесть лет, так как в садике мне уже было скучно и не имело смысла терять там время. Читать, считать и писать кривыми буквами меня научили дома, сам процесс не очень помню, но читала я целыми словами. И вот наконец я в первом классе, все старше меня, нужно читать по слогам (какая тупость), а эти лбы здоровые и этого не могут. Это было разочарование. (Tonya Nikishyna)

С буквами меня познакомил папа, когда мне было около двух лет. Ему пришлось чем-то со мной заниматься, пока мама со старшей сестрой лечились в санатории. Родители тогда выписывали газету «Челябинский рабочий», и вот по этой газете я и водила пальцем. Даже шрифт заголовка до сих пор помню, с засечками. Потом был букварь. Помню, что научилась читать довольно скоро. В пять я это делала уже бегло. С этих пор взрослые мне книжки больше не читали. (Dina Bart)

Я не знаю, как именно я научилась читать: легко, видно. Мне много читали вслух, мама читала постоянно, так что оно само. Зато я помню, какую книжку я первую прочла и при каких обстоятельствах. Мне было пять, я сидела в пустой комнате на низкой скамеечке и держала в руках книжку про канадских лесорубов. Там еще была история про то, откуда взялся сэндвич: лесоруб, мол, сел на булочку с котлетой со всего маха и та расплющилась. А лесоруба звали Джон Сэндвич (про то, что он граф, там не было). Оттуда и пошло. Одним словом, картинки были красивые, но любопытство пересилило. Наверно, это лучшая вещь, которая со мной случилась, если не считать умения говорить, писать и интернета. Если подумать, это и есть счастье всем даром: речь и умение ее производить и воспринимать. (Volftsun Olga)

Меня моя любимая тетя, учитель начальных классов, научила читать, мне было около четырех лет. Прабабушка, которая была почти неграмотная, хвасталась всем во дворе: «Ну как же, гениальный ребенок». Некоторые не верили и подсовывали мне газету или журнал, а потом были ничему не рады, потому что через слово я спрашивала, например: «А что такое ООН? Это, наверное, с ошибкой написано слово «он»?!» (Marina Gibbs)

Меня учили читать еще до школы. И я не бегло, но читала. Проблема случилась тогда, когда я, приехав с югов в первый класс и пойдя на линейку, аккурат после этого заболела острым бронхитом до плеврита. На обе две четверти. До Нового года. И за это время мама меня научила писать и как-то там считать, но читать, полагала она, я вполне умею. И я, видимо, умела. «Колобка» по слогам с английским подстрочником я помню. Он давался очень легко. Но выйдя с больняка, я огребла огромные проблемы в школе по всем фронтам. Ровно первые две четверти адаптации я проболела. Читать я отказывалась. Я включала туп**день и не читала. Вплоть до того, что «Тома Сойера» ненавидела люто (мне задали на лето читать хотя бы по странице в день и переписывать два абзаца, работу надо было сдать к сентябрю), а «Буратино» сожгла в бабушкиной кочегарке. Примерно до августа месяца я продолжала ненавидеть всю эту муть, читая вслух по слогам, совершенно не желая понимать смысла. А потом, уж не знаю, кто именно… Но у бабушки завелась книжка «Сказки народов севера» и в августе меня на пару суток потеряли. Я не отзывалась. Каким-то чудом не дошло до вызова милиции. Впрямую. Я залезла на сеновал и, в общем, начала читать. В охотку. С удовольствием, про ворон, лис и разнообразных саамов, мансей, эвенков, ульчей, долган и прочих чукчей. Про себя. С листа. Усасываясь в этот мир лососей, вьюги, полярного дня и ночи, сложных семейных взаимоотношений по самое-самое. И самое страшное случилось, когда книжка закончилась. Потому что дальше наступила настоящая зависимость. До сих пор любимое чтение для отдыха мозгов – мифология. Причем всех и всевозможных народов мира. Сказки. Этнические и в переложении. Как я хохотала и радовалась, еще не зная ничего про Проппа, когда у Сомадевы нашла рассказ о том, как благочестивая вдова засовывает в ящики из-под угля местных и царских вельмож, которые приходят к ней за взятками и «любовью» и продает их царю как запертых в ящиках ракшасов с последующим разоблачением! Я до сих пор не понимаю, как и где это услышал Гоголь. Очень вряд ли, что он сам читал или ему кто-нибудь рассказывал кашмирскую сказку, написанную без малого за восемь сотен лет до «добродетельной Солохи». (Наталья Горобец)

Я увидела, как моя прабабушка лежит на кровати с газетой. Я говорю: «Тонечка, что ты делаешь?», она: «Читаю», я: «Почему молча?», она: «А я про себя читаю». В тот день она меня научила читать «про себя», очень быстро. Но в школе с этим знанием были проблемы, учителя не верили, что я читаю. (Alla Rez)

Я часто играла в чтение – изображала, что вожу глазами по строкам в книжке про какого-то известного католического священника. Только водила глазами справа налево. Сам же процесс обучения чтению я не помню, до школы точно я знала некоторые буквы, но не более. Но хорошо запомнился момент, как мне сначала было очень скучно и тяжело читать какую-то страницу с рассказом из букваря, и как потом резко я заметила, что легко и быстро могу ее прочесть и вообще читать там нечего. (Елена Курдяева)

Да я просто помню, валяемся с мамой на диване, она на листочке выводит что-то и говорит: «Смотри, вот М и А, получается МА». Мне было года три, и родители как-то решили похвастаться своим друзьям, как я хорошо читаю. Вывели на снегу слово «лоб». Я им прочитал: «попа». (Константин Оснос)

Буквы я знала еще до школы, что-то эпизодически читала, но вот именно в процесс потихоньку втянулась уже после первого класса, а полностью самостоятельно начала читать в четвертом. Как сейчас помню, первой полностью прочитанной книгой были затертые до дыр «Питомцы зоопарка». (Марина Яуре)

Меня научил читать мой дед, мне было четыре года тогда. Еще через год я понял, как читать про себя, и стал читать все, что имело буквы и попадалось под руку. В итоге на даче прочитал учебник по химии за 8 класс и на занятиях по лепке на свободную тему в детском саду лепил молекулы. Потому что они были красивые. (Антон Жучков)

Я вспомнила, как я научилась читать на родном языке, когда училась читать по-грузински: процесс был очень похож. По-русски я начала читать где-то между тремя и четырьмя годами, сама. Просто мне очень нравился шрифт заголовков в газете «Правда» – концепция букв как-то сама появилась в моей голове, так что в четыре уже был самостоятельно прочитан «Чипполино», потом еще что-то и еще. В начальной школе было скучно, потому что классе в третьем я уже читала «Ревизора», а чтение на скорость на уроках было гораздо скучнее, чем «успеть бы дочитать книжку, пока еще не надо вставать». Так до сих пор и не могу остановиться. (Lena Pashkova)

Я не помню, как меня учили читать, это было очень рано. Но одно из первых воспоминаний, года в три: я «на полу, в Ленинграде» у бабушки Аси складываю кубики. И вдруг! Сложила четыре кубика и получилось слово ЗАЯЦ. Смотрю, читаю, радуюсь. Не понимаю, как это: только что были четыре кубика – а стал целый ЗАЯЦ. Потом уже читала сразу какие-то книжки, а первой была сказка «Три поросенка». Потом понеслось. Мама рассказывала, что я лет с пяти, проснувшись, хватала первым делом книжку и прямо под одеялом, еле открыв глаза, читала. Оторвать от книг меня нельзя с пяти лет и до сего дня. Сорок пять лет, прости Господи. (Maria Batova)

В начале шестидесятых большинство детей шло в школу, не умея читать. Мою старшую сестру научили читать дома, вернувшись с уроков, она сказала: «Они там все дураки, даже читать не умеют». Меня на всякий случай не стали учить, я вертелась возле сестры, когда она делала уроки, временами спрашивая про буквы и слова. Так и научилась. О том, что я умею читать, родители узнали, когда я, сидя в туалете, начала громко читать газету – туалетной бумаги тогда не было. (Татьяна Пономарева)

В три с половиной года я знала весь алфавит, и мама решила, что пора рассказать мне про слоги. Я долго не могла понять, что «м» и «а» вместе будет «ма», «м» и «и» – будет «ми». Как-то мы пошли в поликлинику, сдали одежду в гардероб, взяли номерок. Я любила держать его при себе. Обвела пальцем циферки и сказала – мама, смотри, 1 и 3 вместе будет «ма». Потом, наверное, мозг дорос, читать я стала рано, полноценно и сразу с выражением. А потом и про себя. Помню, как читала крошечные детские рассказики на пару строчек и мучилась – они были слишком маленькие! Хотелось рассказов подлиннее, но тех, что на пару страниц, я одолеть пока не могла. (水野芽瑠香)

До семи лет мотались с родителями по геологическим партиям, то есть жили в глухой тайге. Из развлечений были походы в гости к соседям и книги. С детьми чаще всего было скучно, за исключением одного парня, у которого был настоящий тромбон, но ему было лет 10–12, а мне четыре. Поэтому читать я научилась примерно в этом возрасте от скуки. К тому времени буквы я уже знала, поэтому просто открывала книжку (чаще всего это были сказки Гауфа) и складывала буквы в слова. Очень хорошо помню это впечатление: сначала видишь знакомые буквы, которые складываются в слова, и вот уже слова складываются в предложения, а те – в историю. И дальше все быстрее и быстрее, и сама не замечаешь, как заканчивается книжка. Лет до шести книги были моим тайным миром, в который я сбегала от скуки из бесконечных зим с ангинами. А потом мы переехали в большой город и всё, что взяли с собой – папину библиотеку. За то, что она сохранилась, я невероятно благодарна родителям. В этой библиотеке – моя дверь в детство. Бережно ее храню по сей день. (Яна Асанова)

Не помню. Мне кажется, я умел читать всегда. (Модест Осипов)

Мама читала на ночь книжки, на стене висел английский алфавит, с дедом я писала стихи (я сочиняла, он записывал), а бабушка пела. И телевизор что-то часто говорил. Как-то вот так. (Olga Koroleva)

Меня мама в три года читать научила, читала я в итоге нон-стоп, далеко не всегда врубаясь в прочитанное, хватала все подряд. В шесть лет озадачила родительских друзей (они были у нас в гостях), признавшись, что «Анна Каренина» мне совсем не понравилась, читать было довольно скучно и главная героиня неприятная, поэтому роман я бросила. (Таня Илюхина)

Я начала читать сразу предложениями. Мама оплачивала квитанцию за детсад, я взяла ее в руки и сразу выпалила что-то вроде: «Главное управление детских садов города Алматы». (Ольга Пастухова)

Как научилась читать, не помню, но, по словам мамы, в садике к четырем годам уже читала, чем, опять же по словам мамы, нагло пользовались воспитатели, усаживая меня с книгой читать детям вслух. (Maria Balitska)

Мама прочитала мне «Волшебника Изумрудного города», а вторую сказку из книжки (про Урфина) читать не стала, потому что родила мне сестренку. Мне довольно быстро надоело ждать, пока она с этим новым занятием где-то там разберется (взрослые вообще как-то очень были заинтересованы сестренкой), и я – уже очень примерно знавшая к тому времени алфавит – как-то разобралась сама. (Анастасия Дроздова)

Я в пять лет научилась читать. По газетам – тыкала пальцем и спрашивала, какая буква. Алфавит не знала по порядку. Потом мама объяснила слоги. Поначалу читать было непросто, поэтому я брала в руки книгу и делая вид, что читаю, выдумывала на ходу. Любила так «читать» маме вслух. Одной из первых книжек были «Вечера на хуторе близ Диканьки». Читала, сцепив зубы от страха. (Yana Arbuzova)

Я не помню, как я учила буквы (скорее всего, по азбуке, она была в доме, но мне больше нравились картинки). А вот именно читать, соединяя буквы в слова, меня учила мама в доме отдыха. Мне было 3,5. В плохую погоду в дощатом домике что еще делать? Я даже книжку помню – «Аленький цветочек». Было все – мое сопротивление и слезы, мамин шантаж и торговля. Сказку мы дочитывали так: она – всю страницу, а я – самый маленький абзац на ней. В четыре я читала все подряд, за хорошее поведение мне раз в неделю разрешали выбрать любую тонкую книжечку в детском отделе книжного магазина, который был напротив детского сада. (Татьяна Бронникова)

Я проходил по прихожей на кухню, но отец окликнул меня из комнаты. Я подошел и увидел букварь, школьный букварь моего брата. Мне было пять, брат научился читать в четыре и долго этим выпендриваться. Кстати, букварь был с обложкой и двумя слогами БУК-ВАРЬ. Родители сокрушались, что я не могу выучить название книги, а я просто стеснялся: «бук» на татарском означает «говно», и такие слова мы дома не говорили. В школе бесило, что надо читать медленно и по слогам. Можно же быстро и целым словом. (Тимур Деветьяров)

Меня мама оставляла дома ненадолго, чтобы сходить в магазин или на рынок (она была домохозяйкой, и в садик я не ходила), и я ужасно боялась быть дома одна. И внезапно мне пришла идея: я ложилась на мамину кровать, слева клала всю свою стопку тонких малышовых книжек, которые я знала наизусть, и одну за другой «читала», прочитав, перекладывала направо. В процессе чтения я забывала про страх и спокойно дожидалась прихода мамы. При этом, видимо, текст, который был у меня в голове, сам соединился с буквами, и я легко начала читать и совершенно новые для меня книги. Это было в четыре с половиной года. (Елена Зеличенок)

Учили читать старшего брата, меня не замечали, потом удивились, что я в три года свободно читаю. В пять лет открыла для себя детскую библиотеку. Брала книжку, какую давали, прочитывала за десять минут и приносила сдавать. Библиотекарша наорала на меня, заподозрив в обмане, будто я не читала. (Ирина Родионова)

Меня научила читать моя сестра, у нас пять лет разницы. Ее просили почитать мне, она подошла к делу практически. В результате читать я начала очень рано, года в три. В садике требовала книжки, там резонно отвечали, что книжек в младшей группе нет. Мы принесли свои из дома, я читала их там. Читала все подряд, но с картинками было интереснее. В раннем-то детстве. (Елена Пепел)

Мне прочли вслух первую главу «Дома на орбите» Клушанцева и сказали: «Дальше сам!» (Кирилл Монастырский)

Я очень отчетливо помню свою первую страницу. Это был «Волшебник Изумрудного города». Я прочитала: «Девочка читала книгу. Мать стирала белье». Подняла глаза: мама утерла мокрой рукой лоб и спросила: «Что там происходит?» И тут меня каааак накроет совпадением. (Ася Михеева)

Я отчетливо помню момент, как мне читали «Волшебника». Я очень любила, когда мне читают, а сама ленилась. Так вот, мне дочитали до момента, когда герои засыпают в маковом поле, до сих пор эта картинка перед глазами, и я требую, скандалю и прочее, чтоб мне читали дальше, а мне говорят: «Если хочешь узнать, читай дальше сама». Ну пришлось, чо. (Daria Rosen)

Папа сказал в мои пять, что ему надоело и дальше я пусть сама. Буквы я же знаю, просто надо их произносить подряд (показал как). Считаю это лучшим, что он мог для меня сделать – он был уверен, что это просто и я смогу. И я потом не пугалась толстых и не по возрасту книг. В шесть в школе уже с недоумением смотрела на книги про Колобка, которые активно предлагали в руководстве чтением. (Юлия Максимцова)

Мне мама читала на ночь, останавливаясь специально на самом интересном месте. Книгу читали каждый вечер одну и ту же, мою любимую, она называлась «Конь Огонь». Главный герой, тот самый конь, скакал куда–то, и по дороге у него происходили прелюбопытнейшие встречи. Я, конечно, знала эту историю наизусть, но однажды вечером взяла книгу и дочитала ее сама вслух. Много лет спустя попыталась ее найти в Интернете, чтобы узнать, о чем хоть она была, но не вышло, есть одноименная детская книга Маяковского, но это совсем не то. (Анна Ростокина)

Года в четыре без подготовки прочитала слово «слон». Потом некоторое время просто смотрела в книжки с умным видом. Мама читала за столом, и я тоже. А потом как-то пошло. Первая, кажется, была «Ухти-тухти». (Анастасия Дергачева)

Мама научила читать меня так рано, что я этого просто не помню. Помню уже свой горшок и рядом стопку книжек с картинками. Наверное, это было очень рано. Помню, как приехала во Львов, мне было четыре года, и я читала вывески на украинском. Перукарня – это загадочное слово. Или Гудзики. В пять лет меня выставляли перед группой как вундеркинда, а в первом классе я била рекорды по скорости чтения. В результате я запойный читатель, и это сродни алкоголизму. Иногда просто не могу бросить книгу, пока не дочитаю. (Tetyana Mykhaylyshyna)

Я из всего процесса обучения чтению помню «телеграммы от зайца Пети» в почтовом ящике. Крупные буквы из газеты, наклеенные на картон. Кажется, слоги или слова были цветные. Представляю, как родители это все вырезали и клеили, а потом удивлялись с нами, откуда такое в почтовом ящике. (александра пилецких)

Про мою маму рассказывали, что в три года на первомайской демонстрации она звонким и громким голосом прочитала на заборе традиционное слово из трех букв. Так выяснилось, что она умеет читать. (Анастасия Дергачева)

Буквы я выучила довольно рано, но в слова они не складывались, пока мама не взялась читать мне «Волшебника Изумрудного города» – три вечера подряд и почему-то каждый раз сначала, а потом то спать было пора, то гости приходили. В общем, я поняла, что если хочу узнать, чем там кончилось дело с зельем Гингемы, надо брать процесс в свои руки. Вскоре стало понятно, что читать можно про себя, и на ближайшие десять лет внешний мир меня почти потерял. (Виктория Мартынова)

Сначала в два года я играла в чтение: выучила наизусть сказку и на каких местах переворачивать страницы, пугала родных. Но настоящий ужас был впереди: выучившись читать года в два с половиной, следующие пятнадцать лет я преимущественно только этим и занималась. И долго потом соседи по двору вспоминали, как в детсаду все дети играют, а эта читает. А в школе, случалось, и колы ставили за чтение на уроке. (Russell D. Jones)

Папенька мой был художник. Оформитель. Рисовал на всем подряд, родился бы лет на пятьдесят попозже, был бы знатный граффитчик. На стиральной машине, к примеру, он нарисовал закат над морем и написал: «О, пальмы в Гаграх!» Я, трехлетняя, сидела на унитазе, и доставала родителей вопросами, что это за буква, а что это, пока наконец не прочла всю фразу целиком. Смысл ее, впрочем, оставался мне непонятен еще долгое время, я ничего не смыслила ни в пальмах, ни в Гаграх. (Lilith Wolf)
v
Мама взялась учить меня читать года в четыре, буквы я уже знала, но в слоги сложить никак не могла. Еще была такая «касса букв и слогов», ее очень подробно помню. Мама какое-то короткое время помучилась со мной, решила, что еще просто рано, и перестала. А спустя какое-то время увидела, что я сама читаю, да еще и довольно бегло. В школе, где некоторые в 1 класс пришли, не все буквы зная, было дико скучно на чтении, поэтому я сидела и вязала салфетки или игрушки шила под партой, пока остальные бекали-мекали. (Maria Weiter)

Меня учила читать мама. Семья читающая, но мне четко объяснили, что если хочешь сама решать, что и когда читать – ну учись, елки. Тебе не будут сидеть и читать тогда, когда ты захочешь, у всех есть свои им интересные книги. Пришлось осваивать. Начала читать с четырех лет. Полет нормальный. (Анастасия Бондаренко)

Родители научили читать и писать в глубоком детстве, я не помню себя в состоянии неумения читать и писать. Мама говорила, на стене у детской кроватки повесили алфавит чуть не младенцу. (Софья Прозорова)

Я учился читать по вывескам и плакатам: мы ездили из Зеленограда (где жили) в Москву на автобусе, и по пути папа и мама читали вслух все попадавшиеся слова, а потом и меня начали просить. Соответственно, первое прочтенное мною слово было: «Ми.. Я… СЭ… О… Миясо!!!» (Олег Лекманов)

Меня начали учить буквам в четыре года. Но более смелая двухлетняя сестра, сидя тут же на ручках за компанию, часто отвечала быстрее. (Olga Gorun)

Сестре было пять, когда ее научили читать родители. Я, естественно, крутилась рядом всю дорогу, и как кулацкий подпевала, читала с ней хором из-за плеча. Мне было 3,5. Но когда меня просили почитать отдельно, гордо отвечала, что почитаю, когда мне тоже будет пять. (Galina Makarenko)

Мне бабушка перед сном читала сказки, а мне казалось, что она мухлюет и не дочитывает до того места (например, до конца страницы), до которого обещала прочесть. И я сначала просила ее озвучить заранее слово, которое она прочтет последним, а потом напряженно следила. И как-то незаметно, водя глазами по строкам и слушая бабушкино чтение, начала понимать, что к чему. И по-моему, даже это была книга «Семь подземных королей» Волкова. (Marja Pimenova)

Мама читала мне книжки, много раз мои любимые. Я сидела перед ней и смотрела на слова. Буквы знала и увидела, как слова, которые мама произносила, соотносятся с напечатанными. Так что сначала научилась читать вверх ногами, потом переучивалась. (Olga T. Bittering)

Я хорошо запомнил момент, когда впервые начал читать сам, без мамы. Она на кухне стирала и была в целом как-то очень занята. Мне же захотелось почитать, и я довольно отчетливо помню свои мысли, это было что-то в духе: «Вот не буду ее звать и отвлекать, я сам могу, возьму и почитаю сам». Взял оранжевую книгу про Айболита и сам начал читать. Мне было около трех лет – в два уже знал буквы и читал по слогам, а вот в три дошел до книг. (Марк Григорьев)

Читать научился очень рано, задолго до школы. Но взрослые считали, что это произошло еще раньше, потому что я пошел на хитрость: выучил тексты любимых книжек на слух, запомнил, какой отрывок соответствует какой картинке и в какой момент нужно переворачивать страницу, после чего преспокойно брал какого-нибудь «Мойдодыра», открывал и делал вид, что читаю вслух. А понимание того, как соотносится произносимый текст с буковками на бумаге пришло как-то вдруг, само собой. (Петр Борисович Мордкович)

В детском садике была «Сказка об умном мышонке» Маршака. А сказка эта была одной из моих любимых, и я ее знала наизусть. Мне было года три, я еще не умела читать, но, видимо, уже жаждала славы. Поэтому я громогласно объявляла ребятам, что СЕЙЧАС! БУДУ! ЧИТАТЬ!, а когда все собирались вокруг, перелистывала страницы, рассказывая наизусть. Буквы при этом я знала, поэтому в какой-то раз, прямо в процессе публичных «чтений», поняла, что действительно читаю. (Нина Александрова)

Я училась читать в три года на коленях на резиновом шипованном коврике, потому что не хотела учиться, а бабушку даже локомотив не остановил бы от попыток сделать из меня вундеркинда. Это, впрочем, дало мне шанс хоть иногда избегать наказаний – сижу, мол, с книгой, читаю. (Александра Каминская)

В два года мама научила читать буквы, а в три папа вручил газету и научил читать речь Брежнева. Говорил, это было очень смешно. Мне понравилось и нравится до сих пор. (Al Jentarix)

Вроде лет в пять меня мама читать научила. Помню, что это был букварь, который я быстренько освоила по части чтения и больше интересовалась его иллюстрациями. Первый класс у меня был какой-то экспериментальный для шестилеток (95-й год). Там был учебник по чтению, так вот я его где-то за пару дней самостоятельно прочла, а потом мне было ооочень скучно на уроках чтения. Большее впечатление на меня произвели книги без картинок в мою добуквенную эпоху. Они мне казались абсолютно бесполезными в хозяйстве – картинок же нет, значит, листать их бессмысленно. (Оксана Шейнман)

Меня учила буквам прабабушка. Мама работала в городе, папа был в армии, потом тоже работал в городе; бабушка и дедушка работали сельскими учителями в две смены. Я оставалась с 80-летней бабушкой Аделей. Она учила меня буквам по огромному надувному красно-белому мячу: белый мяч, красные буквы с красными же картинками рядом. Потом букварь казался не очень нужным. Но мне его все равно дали, и в семье есть знаменитое фото: Света с букварем на горшке. Фото носит гордое название «Дед Безьнеу и дед Касыгин» (по фото в начале букваря). В итоге к трем годам я бегло читала букварь и многое другое, а к четырем – еще и по-белорусски. Я мало что помню из детства, но красно-белый мяч и фото с букварем – отчетливо. (Светлана Бодрунова)

Говорят, что я начала читать в полтора года – когда мама брала в руки книгу, чтобы почитать мне, я отбирала ее и кричала: «Я сама!» Стихи на слух я запоминала уже тогда. Освоила алфавит буквально за полгода и к трем годам уже бегло читала. И начала проглатывать книги запоем. Класса до второго все восхищались моим мастерством скорочтения, а потом уметь читать стало делом самим собой разумеющимся. Но я привыкла, что мне все (то есть чтение) легко дается, и заморачивать себя изучением математики или, скажем, домашнего хозяйства не стала. Итог: ничего не умею, кроме как писать и читать, зато могу сойти за эрудированную личность. Спасибо книгам. (Марина Кирюнина)

Мне было 4.5, мама читала газету, я стоял рядом и спросил, правильно ли я читаю заголовок. Все буквы уже знал. Когда пришел с работы папа, мы показали ему, что я умею читать. (Anton Karpov)

С четырех лет умела читать. Как научилась, не помню, наверное, по кубикам с картинками. И в первом классе парадоксальным образом чувствовала свою «неполноценность», видя, как одноклассники учатся читать. А я какая-то неудачная дура. (Галина Стешенко)

На день рождения в три года подарили кубики с буквами. И понеслось. В четыре года я уже умел читать. (Дмитрий Борисов)

В четыре года мне подарили большую книгу стихов Корнея Чуковского. На глянцевой темно-синей обложке красное дерево с приставленной лестницей, на ней медведь «солнце в небо воротил» с помощью гвоздей и молотка. Мне читали стихи каждый день, я запомнила, как выглядят слова, а потом какой-то неведомый механизм в моей голове связал звуки с их графическим изображением, и я уже читала все, что попадалось под руку. В первом классе умирала от скуки на чтении. Но ненавидела письмо. Наверное, тоже стоило самой научиться. (Pogorelova Elena)

Меня бабушка учила читать вслух, потому что я читала про себя и пересказывала, а вслух – наотрез отказывалась, почему-то стеснялась и быстро от этого уставала. Конечно, в школу шла, уже умея читать, на уроках в первом классе было неимоверно скучно. (Olena Semenchuk)

Я научилась читать в три. В три с половиной меня уже сажали воспитатели на стульчик с книгой, вокруг рассаживали группу, сами шли пить чай. Люблю читать. А научилась, потому что всегда было интересно, как это старшая сестра читает, и с ее и папиными подсказками я это дело освоила довольно быстро. Помню, что не могла понять, что такое ударение. Очень яркая вспышка-воспоминание: я у папы на коленях в общей комнате в кресле и перед нами книга про щенка. Он мне объясняет, что такое ударение, а я никак не могу понять. Подходит мама и буквально орет мне в ухо: «ЩенОк, щЕнок! Теперь поняла?» И я сразу все поняла. (Ольга Шестова)

Как я научилась читать, не помню. Мама говорит, что в три года я сама решила научиться и по букварю научилась. (Даруська Мурмуєнко)

У меня было очень жесткое обучение чтению. Помню, мне лет пять: я сижу за столом перед букварем. Рядом с букварем лежит ремень. (Лидия Симакова)

Меня долго пытались заставить учиться читать. Я сопротивлялась и убегала от матери. Но в пять лет мне приснился плохой сон, что я пошла в школу (правда, явилась она мне в виде странного гаража с партами) и учительница громко стыдила меня за то, что я не умею читать. Я так испугалась, что сама села за букварь и за пару-тройку месяцев выучилась читать. Причем не по слогам, а нормально, потому что сравнивала написанное слово и картинку напротив. Например, кувшинка нарисована – и я запоминала, что это сочетание знаков означает слово «кувшинка». У детей же память хорошая. Но вроде бы все мои знакомые учились читать традиционно. (Юлия Флегинская)

Я не помню, как научилась читать, потому что читаю по-русски с трех лет. Вроде были какие-то карточки, но, конечно, они очень быстро сменились книжками. И когда я научилась читать второй алфавит, тоже не помню (в Вильнюсе латинский шрифт, естественно, был везде даже в 70-е годы, я его точно знала еще до школы). Помню, как выучила третий алфавит: бабушка выдала мне старую детскую книжку на идиш и научила читать. Потом, когда в 13 лет начала изучать иврит, мне это очень пригодилось. (Sivan Beskin)

Выучили алфавит с мамой, когда мне было три. В четыре читала довольно бегло. Ничего выдающегося. А вот сын в 2,5 знал два алфавита и сам начал складывать их в слова. Помню как он поразил тетю в метро напротив, прочитав надпись No smoking. (Jelena Kolerova)

Я не помню, как научилась читать. Кажется, по газете, лежащей в туалете. Когда года в три мама решила научить нас с сестрой-близняшкой читать, оказалось, что мы уже читаем бегло и с выражением. Воспитатели в детсаду этим пользовались – усаживали нас читать группе вслух, а сами тихо пили чай. (Ирина Коротыч)

Научилась читать лет в пять, а вот стала читать по настоящему позже. В семь. Когда заболела гриппом с осложнениями и полгода в школу, считай, не ходила. (Natalia Marshalkovich)

Мне было три года, и я все повторяла за любимой старшей сестрой, а она тогда как раз училась читать. Когда мы приехали к бабушке, мама сказала: «Таня научилась читать». Бабушка не поверила, дала мне какую-то советскую газету и попросила прочитать, что там написано. Я ответила, что читать не умею. Тогда мама спросила, знаю ли я, что написано в газете. «Да», – ответила я и прочитала кусок какой-то статьи. Ну просто читать я научилась, а то, что это называется «уметь читать», мне никто не объяснил. (Татьяна Мищенко)

Как научилась читать, не помню. Сколько себя помню – всегда умела. Зато помню, как меня учили читать по–английски, и как я была настолько обескуражена, что вижу слово и не могу его прочесть, что научилась за день. (Катерина Макарова)

В больнице в четыре года родители научили буквам по кубикам, а читать я научилась по титрам в мультиках. Думала, что их нужно обязательно успевать прочитать прямо ВСЕ (потом это назовут неврозом, да?). В итоге в начальной школе всегда была первой по скорочтению. (Nina Milman)

Оба моих сына научились читать поздно, в семь лет. Но зато у них не было первых тонких книжек, они оба начали с «Гарри Поттера». Первая книга серии читается где-то полгода-год, последняя – проглатывается за три дня. Таким образом, благодаря ГП из человека, не умеющего читать, получается полноценный читатель нормальных книг без всяких там школьных тараканьих бегов на скорость чтения. Главный фокус – прочитать ребенку вслух первые несколько страниц, и сказать: «Я не хочу читать тебе эту ахинею, читай сам». И оба раза это сработало. (Татьяна Конькова)

Меня не учили читать, но я очень хотела научиться и как-то самостоятельно запомнила буквы. А потом было так: бабушка садилась читать газету и клала ее на стол, а я сидела с противоположной стороны стола и читала буквы в словах. То есть сначала я научилась читать вверх ногами и справа налево, а потом уже так, как надо. Я и сейчас могу читать перевернутую страницу текста чуть медленнее, чем в обычном положении. А мощным стимулом научиться читать была любимая на тот момент книга «Рейнеке–лис» Гете. Мне ее читала на ночь мама, но она так уставала на работе, что на третьей странице засыпала. (Ольга Грудцына)

По кубикам учили со мной буквы, потом я показывала эти буквы на вывесках магазина. Помню это хорошо. К пяти годам мне выписывали «Мурзилку», я читала вслух, а потом захотела научиться читать про себя, как взрослые. Сначала читала шепотом, потом оказалось, что говорить и вовсе не нужно. (Олеся Рацыгина)

Когда мне было три, мама узнала от воспитательницы, что девочка Наташа из нашей группы уже умеет читать. Ее даже оставляли читать вслух другим детям, пока воспитатели что-то другое делают. И меня как-то быстро и безболезненно (потому что процесса я не помню) научили тоже. Зато помню, что вскоре после этого не могла уснуть, взяла потихоньку с полки книжку «Волшебник Изумрудного города» и продолжила с того места, где папа остановился мне на ночь читать. Все было хорошо до слова «ее» – «её» без точек. Пришлось идти сдаваться, что не сплю, чтобы узнать, что это за загадочное слово. (Софья Печальнова)

Научила читать бабушка, в три года. С тех пор от книг не оторвать. (Катя Костюковская)

В четыре года меня научила читать логопед. Помню, как читала все вывески. Самая любимая была «Берегись автомобиля». (Екатерина Евсеева)

С трех спрашивала, какие буквы на вывесках, сама в уме их слитно читала, а в четыре удивила родителей тем, что сама подписала картинку, – они не знали, что я уже умею читать и писать. Зато с трех лет каждый день почти я учила наизусть новую песню и слова всех куплетов. С пяти училась в школе, случайно, в марте месяце оказалась в классе, дети писали диктант, и я сдала на листе бумаги. Меня сразу приняли в школу. И так в табеле два прочерка, за 1, 2 четверть и остались. Читать меня никто не учил, а вот нестандартные вопросы задавали, и я на них отвечала, мне было интересно. Так и по сей день – нестандартные ситуации и решения. Читать было легче всего. (Elena Kopinetc Barta)

Я научилась читать и писать в один день – 15 ноября, похороны Брежнева. Сибирь, ноябрь, за окном снег с дождем, по телевизору – «Лебединое озеро» несколько дней подряд. Скука жуткая для пятилетней девочки. Жила я тогда с дедой Сережей, потому что все остальные родственники оказались в больнице. Дед, заведующий Сберкассой, имел каллиграфический почерк, тихий и спокойный голос, веселый характер. И очень любил выпить! А как не выпить в такой день! А тут ответственность за меня. «Ир, ты уже взрослая девица, читай сама», – так дед решил меня занять. Первая страница газеты «Правда» про скорбь советского народа – мой первый букварь. На полях газеты дед писал прописью буквы, а я их находила в тексте. К вечеру я осилила «Советский спорт» и пошла штурмовать дядькину библиотеку. Помню грандиозное ощущение свободы, самостоятельности и взрослости! Только фразу деда «Вот и Леню понесли, скоро и меня понесут…» я поняла через год, когда деда не стало. (Ирина Романенко)

Я научилась читать в три года, маме неохота было постоянно читать мне, и она выучила меня чтению. Родственникам и друзьям меня впоследствии демонстрировали как восьмое чудо света, заставляя читать мамину Медицинскую энциклопедию вслух. (Zælinæ Dzarasaty)

Научилась читать годам к пяти, но кроме как к вывескам, знание это не применяла. Поэтому мама решила взять процесс в свои руки и поручала мне читать каждый день по рассказику Сергея, прости господи, Баруздина, а вечером ей пересказывать. А потом я открыла «Принц и нищий», и понеслось. Ну и забавное из переписки с любимым человеком (к сожалению, уже не может написать сам): «Сижу в кровати, читаю книжку, нахожу непонятное слово, спрашиваю, скандал: «Как ты смел читать всякую гадость?!» Я в полном недоумении, наконец, объясняю: вот, читаю «Гадкого утенка», вот слово… Отец решил, что я стал газеты читать (видимо, там как раз часто встречалось это слово). А, кстати, забавно – думаю, это сентябрь 1967 – май 1968; раньше не умел читать, позже – наверное, «Гадкий утенок» был уже прочитан, то есть уже в то время газеты были «всякой гадостью». (Ирина Лащивер)

А мне мама читала книжки детские с крупным шрифтом, а когда ей было некогда, то, зная книжку наизусть, я «читала» сама. И никто не заметил, включая меня, что я уже читаю. Кстати, и в шахматы так же научилась играть. (Ольга Пушкарева)

Я научилась читать в детском саду, в 4,5 года. Учили нас читать по оранжевой азбуке с аистом. Потом я такую в книжном увидела и давай у мамы просить, а она сказала, что мне еще рано и не купит. Потом мы ехали домой, а я ей читала вывески на магазинах. Через неделю азбуку мне купили, и я смогла учиться чтению не только в саду, но и дома. (Елена Маслова)

Научился читать быстро и рано, не помню, как. Но читать ленился, и мама мне читала толстенного «Нильса» в самолете. А потом, уже когда в СССР вернулись, однажды было мне скучно, и я взял с полки «Приключения Карика и Вали» – и прочитал от корки до корки за пару дней. Первая моя большая прочитанная мною самостоятельно книжка. (Ян Яршоў)

Смутно помню те времена, когда не умел читать (взаправду кажется, что так было всегда). Сначала, конечно, я изображал процесс чтения, относительно достоверно пересказывая то, что до меня доносили старшие, а потом начал вникать помаленьку в текст. Но этот самостоятельный процесс был признан несерьезным, и меня стали учить читать с помощью общеизвестной магнитной азбуки с пластиковыми зелено-красными буквами, которые крепились на холодильник. Пардон за неловкий каламбур, но они меня вымораживали, как и необходимость учиться – читай, любимое дело превращалось в обязательное. Как-то раз я даже на пару часов был заперт на кухне: мол, пока не прочту, что сложено, не выйду. Официальную грамоту осилил, хотя потом сердито ссылался на то, что мне не были созданы надлежащие условия: в кухне быстро стемнело, и что-то различить было проблематично. Так я и живу с книгами, и работаю с ними. (Ярослав Соколов)

Меня учили читать, со мной переписывалась лиса, портрет свой прислала – но дело не шло. И я взяла на вооружение слова старшего на четыре года двоюродного брата, что до школы я имею право не читать и надо этим пользоваться, потому что со школы это уже навсегда. Поэтому научилась сама, тайком от родителей: в саду по книжке Крупской о Ленине. Мимо прошли одногруппники: ты изображаешь, ты не умеешь! Было и обидно, и странно: вчера-то еще они бы были правы. (Ольга Розенблюм)

Мы с родителями жили в Сростках, на родине Шукшина. Родители работали по распределению в поселковой амбулатории, а за мной присматривал местный фельдшер, который всегда был подшофе. В качестве развлечения он читал мне районную газету и показывал буквы. Так я и научилась читать, с выражением декламируя «Ленинский призыв! Коммунисты, вперед!» Было мне тогда меньше трех лет. (Нелли Шульман)

По рассказам родителей, я взял свою любимую подарочную книгу-раскладушку с объемными фигурами антропоморфных животных и после их отказа прочесть сел, обиженный, «читать» самостоятельно. Пока по памяти «прочел» до конца:
«Ай-ду-ду, ай-ду-ду, сидел ворон на дубу…», сообразил, как работает грамота. Буквы мне показывали до этого. (Алексей Лютой)

Я научилась читать очень просто, даже не заметила. Мама каждый вечер читала мне на ночь книжку. И мне каждый вечер нужно было прочитать одну страничку вслух самой. Лет в пять я уже читала как взрослая. (Катя Шитикова)

Мне было три, отец работал по вахте: 15 дней на кустах (Крайний Север, нефтедобыча), 15 дней дома. В его выходные в садик меня не водили, но педагогический опыт отца был не то чтобы выдающимся. Наши развлечения были такими: он усаживал меня к себе на колени, брал из стопки газету «Труд» или «Советский спорт», вел пальцем по газетной полосе и читал вслух. Медленно и с выражением. Про социальные и прочие соревнования. Однажды, когда он уехал на очередную вахту, я пришла к маме на кухню и прочла заметку про «спортивную дружину». (Кристина Куплевацкая)

У нас была книга «Пойди туда, не знаю куда»: народный, кажется, прототип будущей сказки Леонида Филатова. И я сидел в комнате, пытаясь сложить буквы, и в какой-то момент у меня это получилось. Я так обрадовался! Побежал к маме на кухню, где она что-то варила. Взял с собой книжку, кричу: «Мама! мама! я научился читать!» И, кажется, тут же зачитал кусочек. Что я точно помню, так это то, что она совсем не удивилась. Я даже немного расстроился, но чувство свободы от нового умения было столь сильным, что обижаться не стал. И историю, и свои чувства хорошо помню. (Yasha Fishman)

Никто не знает, как именно я научилась читать, но известно, что в три года я уже бодро читала все, что попадалось под руку. И в доме были битвы, когда меня пытались согнать с горшка в процессе чтения чего-то особо увлекательного. Я не помню, чтобы мне как-то что-то объясняли, букваря у меня точно не было, а первая осознанная книжка была сказками Даля (который В.И.). В результате я с невероятным изумлением не так давно узнала, что детей учат читать в первом классе. (Lala Greengoltz)

Как училась читать – не помню, но когда пошла в школу, читать умела. Помню, что у меня были кубики с буквами, и помню, как мне не хватало букв, чтобы составлять слова. И еще помню, как меня уже в школе учительница вызвала читать перед классом не в учебнике, а в библиотечной книжке (из серии «Моя первая книжка»), но прежде тыкнула пальцем в несколько букв, которые мы еще не проходили, и назвала их. Меня это так оскорбило, что я сквозь зубы ответила: «Я знаю», но внутри все клокотало, что меня приняли за безграмотную. Еще хорошо помню, как лет в шесть пыталась понять и писать письменные буквы – скоропись взрослых выглядела как каракули, и я не могла понять, как они там различают буквы. Читать письменное я научилась уже в школе. (Татьяна Ионова)

Меня читать научили родители, еще в детсаду, около трех лет. В принципе мы жили там, где, кроме книг, делать было вообще нечего. В саду из меня устраивали целый спектакль, весь садик смотрел, как я вслух читаю. Конечно же, меня все лошили. (Lucius Hipan)

У меня серьезная травма про чтение. Мне было 3,5 года, читала я уже хорошо. Воспитатели в саду придумали конкурс – показали картинку из детской книжки и попросили придумать историю по этой иллюстрации. У детей получалось что-то нелепое, нескладное и откровенно скучное. А мой рассказ был живым и ярким (я всего-то пару деталей изменила из оригинального текста). Меня хвалили, и я была рада. А потом гадкий Ваня рассказал воспитателям, что вообще-то я уже умею читать и просто пересказала то, что прочла в этой книге раньше. Меня при всех стыдили, а потом еще и поставили в угол вместо прогулки. За обман старших, конечно (и, наверное, за желание быть лучше других). Но тогда я была уверена, что меня наказали за умение читать. (Кристина Куплевацкая)

Скучная история. Сестра моя старше меня на девять лет, и я во многом была на ее попечении. Делать ей было особенно нечего, и у нас была прекрасная магнитная азбука, по совершенно невозможному блату добытая (1976 год). Я была довольно сообразительным ребенком и начала самостоятельно читать в Новый 1977 год. Очевидцы рассказывали, что сами слышали, как я 1 января зачитывала телепрограмму в поисках мультиков (2 года 10 месяцев). (Инна Миронова)

Научить-то меня научили в пять лет читать, но, к огромному сожалению родителей, я совершенно не хотела этого делать самостоятельно и добровольно. Однажды, лет в шесть, решила удивить родителей и притвориться, что читаю. Вечером легла в постель, взяла книжку – как сейчас помню, это была тоненькая книжечка «Тихая сказка» Маршака, и притворилась, что читаю. Думаю, вот мама удивится, когда войдет и увидит, что я читаю. А мама все не шла и не шла. Когда мама наконец пришла, я даже не заметила – увлеклась чтением. Вот с тех пор и читаю. (Lika Dlugach)

Родители говорят, что я научилась читать сама в три года. Мама рассказывала, пришли как-то в магазин, а там дверь открыта, но табличка на веревочке вход перегораживает: «Вход рядом». И меня поразило, что просто пройти, отодвинув ее, оказывается, нельзя – там же НАПИСАНО. Вернулись домой, я долго возилась, что-то рисовала, приношу табличку «МАДЯЬР ТОХВ». Я потом сказки сочиняла и так же записывала (нашла тетрадку). Мне много читали, конечно. Детей своих обоих я тоже научила в 3–4 года, мы играли. Сначала где-то в год буквы на кубиках и везде угадывали, к трем годам они их знали хорошо. И неудивительно, к трем годам мальчишки, например, все марки машин знают труднопроизносимые и их угадывают. Потом на слоги – у каждой дочки своя игра получилась. Играть только надо по-настоящему, по очереди, смеялись много. Потом в чатиках переписывались. Потом Полинка зимой заболела и три недели с Дедом Морозом переписывалась. После этого уже бегло читала. А Саша класса до второго читала медленно, мы летом «Бесконечную книгу» по страничке друг другу читали, и она тогда бегло начала читать. А потом «Гарри Поттер» появился. Не могу смотреть, как детей мучают «подготовкой к школе»: разве ж оно для школы? Ужасно их жалко. (Катя Реморенко)

У нас дома была «Азбука», по ней я училась читать. Я была уверена, что читать меня научил папа, но он потом мне сказал, что я сама научилась. Научилась я в три года и к пяти годам перечитала все детские книги, что были дома. Поэтому в мои пять лет родители отвели меня в детскую библиотеку, где не поверили, что этот пупс в платочке умеет читать, и потребовали, чтобы я почитала им вслух. Библиотекари потом часто вспоминали этот эпизод. Одно из самых приятных воспоминаний детства: в воскресенье утром я иду в библиотеку сдать прочитанные книги и выбрать новые, а потом, придя домой, еще посмотреть «В гостях у сказки», поедая мамины пирожки, а вечером закопаться в книгу. (Natalia Tkacheva)

Я не помню, как я не умела читать. Научили очень рано. Помню, в средней группе в садик принесла «Робинзона», чтоб не скучать, пока все играют. Но по словам родителей, читать я сперва ленилась. Пока в три года не сломала ногу и не оказалась в больнице на соседней кровати с первоклассником, которого заставляли читать по слогам, чтоб он не отстал по программе. Видимо, меня эти слоги допекли, и я забрала у него книжку и стала ему читать вслух. Помню, как я лежу с ногой на вытяжке и читаю ему, Сереже. (Neanna Neruss)

Я пришла в 1 класс, не умея читать. Сразу стала изгоем. Все умели, а я нет. Я научилась, хоть и не быстро, но к концу 1 класса читала вполне уверенно. Помню эти тесты на быстроту чтения, перед тобой ставили песочные часы, надо было прочитать как можно быстрее и больше, пока не упадет последняя песчинка. На таких проверках я читала хуже всех в классе, о чем мне постоянно напоминали. Хуже, потому что не могла перестать смотреть на песчинки, нервничала ужасно и потела. А дома я читала все подряд, не могла остановиться, и к концу второго класса прочитала «Мушкетеров», «Всадника без головы» и «Айвенго». Меня хотели выгнать из школы, за то что я пришла в школьную библиотеку и попросила книгу Драйзера «Сестра Керри» в 5 классе. Я прочла дома «Дженни Гархард», а вот «Сестры Керри» дома не оказалось. Меня обвиняли в том, что я отказываюсь читать «Как закалялась сталь», а вот порнографию читаю с удовольствием. Веселые были деньки, мда. (Ksenia Konkina)

Соседские девочки-подружки пошли в первый класс. А дома, конечно же, играли в школу. Только учили не кукол, а меня. Каждый день усаживали за столик-«парту» и рассказывали все, чему их научили. В ноябре мне исполнилось четыре года. Я читала лучше, чем мои «учительницы». Но читала только громко вслух. На двух языках – русском и украинском. Читать про себя я научилась только в пять лет. В детском саду я была единственная, кто умел читать. Поэтому была «в авторитете», вся такая умница и красавица. И воспитатели частенько усаживали меня с книгой читать вслух всем. А сами в это время могли спокойно заниматься своими делами. (Марина Максимова)

Родители уверяют, что я научилась читать уже в четыре и тогда же прочитала «Графа Монте-Кристо». В первое верю легко, какие-то детские книжки дома были точно, а вот про Дюма – скорее это было уже в мои 6-6,5, когда книга лежала у кровати и я получала к ней доступ, пока мама была занята – читала от закладки несколько страниц, пока не требовалось книгу «сдать» маме. До школы же была прочитана «Судьба человека» и вообще все то немногое литературное, что было в доме у регулярно куда-то переезжающих людей. Проверка грамотности при поступлении в школу в итоге выглядела так:
Завуч: Погодите, сейчас принесу букварь…
Родители: (ей) Зачем? (мне) Что вон там над дверью написано?
Я: Директор!
Завуч: О!
(Eugénia Shtukert)

Я маялась от скуки, а мама училась на заочном. Просила не мешать учиться, а я сказала – мамы не учатся. Назидательным тоном, заложив руки за спину. Приставала, просила показать буквы. Мама купила кубики с буквами, объяснила принцип – «а – арбуз». Помогла составить слово «мама». И спокойно продолжила учиться, ребенок был занят. Кажется, первая книга, которую я помню, была большущая «Детки в клетке». Две строчки про тигренка читались легче, чем четыре про жирафа. Было мне года два-три, точно никто не скажет. В мои четыре года мы переехали в другую квартиру, я хорошо помню, как валялась на горе мешков и читала «Голубую стрелу». (Татьяна Леванова)

Я научилась читать вынужденно, потому что маме вечно некогда было читать большую и страшную книжку сказок Гауфа. Хорошо помню, что в старшей группе садика воспитательница сажала меня в центр с книжкой и заставляла читать вслух всем детям, а сама шла с кавалером целоваться. (Екатерина Хмелевская)

Я учила читать двоюродную сестру, на шесть лет младше. Мне было лет девять, а ей три или четыре. Чтобы два раза не вставать, я решила обучить ее сразу двум алфавитам – английскому и русскому. Очень сердилась, что она путает b и в. А с буквой С вообще все плохо. Короче, это был педагогический крах, я так на нее орала, ужас. Потом сестра уехала со своей мамой на каникулы, вернулась и уже умела читать. Столько трудов вложила, а она какую-то Курочку Рябу или не помню что уже сама освоила. (Александра Оливер)

Года в два бабушка, педагог младших классов на пенсии, научила меня читать, и к трем я уже читала очень хорошо и декламировала с выражением стихи на табурете. Во втором классе узнала, что такое скоростное чтение, побила все школьные рекорды и всю свою жизнь так теперь и читаю. Из минусов такого чтения – что ничего толком из прочитанного не запоминается, частенько даже фамилия автора. (Jane Itkis)

Мой сын научился сначала писать, потом читать. Знал в четыре года все буквы и писал сначала магнитными на холодильнике – так, как ему казалось на слух. А потом на пишущей машинке – по несколько строк на разные темы. Читать начал свои же тексты – как догадывался, что там написано, непонятно. Очень нелегко было порой. Мы вместе расшифровывали. Потом пошло лучше. (Nana Pusenkoff)

Соседка Бабичиха купила мне кубики на день рождения, когда мне исполнилось пять лет. Из других игрушек у меня была только одна какая-то кукла. Поэтому через два месяца я складывала слова и читала вывески. Никто специально не учил. Спрашивала соседей: а это какая буква? Телевизора у нас не было. (Алла Соболевская)

Я не помню, как научился читать, мне кажется, я всегда это умел. У нас есть фотография, где я в три с половиной года уже вполне бегло читаю «Азбуку», последние страницы – там, где тексты. А мой брат, младше меня на три года, научился читать попозже, примерно в первом классе. И ему этот процесс не очень-то нравился (сейчас я думаю, что если бы меня в семь лет учили читать по книге «Русский лес», возможно, мне бы тоже не понравилось). Я тогда был уже в третьем, успел испортить себе зрение ночными чтениями при свете луны и обзавестись очками – и ужасно переживал, что брат не полюбит книги, не узнает, как это классно, и останется неучем. Но нет, вырос таким же читателем, как и я. (Марк Кантуров)

Моя история максимально скучная – пришла в первый класс, знала несколько букв, к концу года умела читать. 91-й год, большинство первоклашек читать не умели (тех, кто умел, отправили в А, а я была в Б), так что не помню особого расслоения. (Святослава Малыгина)

Сначала научилась писать: мне подарили цветные мелки, буквы я знала, использовала на первый раз сразу пять штук, по числу мелков: п, и, з, д, а – на полу, king size, на всю ширину комнаты, «з» в другую сторону. Позвала бабу хвастаться: «Красиво?» – говорю. Баба всплеснула руками и сказала: «Баааатюшки!» Потом я их с дедом разговор подслушала: баба говорила – Лорка научилась писать и написала на полу «п**да», а деда захохотал и сказал – ну, не кэпээсэс и ладно. Потом, когда мне попытались объяснить про запретность матерщинных слов, а я уточняла, то выглядело это так: «П**да плохое слово? А жопа? А х*й? А кэпээсэс?» Читать я не умела еще дня два, по моим ощущениям, потому что смутно помню подсовываемые мне газеты и книжки с довольно-таки татарской грамотой. А потом прорвало: оказалось, что принцип письма и чтения один и тот же, а я почему-то думала, что читать очень сложно, потому что писать можно что угодно по звукам, а вот если оно уже написано, то каждому слову соответствует какая-то картинка, и надо знать их все, а куда мне. Мне было четыре, довольно старая уже была. (Лора Белоиван)

Про себя не помню: я читать умела всегда. Мама говорила, что в три года я попала в больницу на неделю и вернулась оттуда уже бегло читающей. Зато старший мой сын в два года обожал машины. Каждая прогулка превращалась в постоянное: «А это какая машина? а это у нее что?» И взрослые ему терпеливо объясняли: это зеркало, чтобы видеть, что происходит вокруг, это труба, чтобы из нее шел дым, это номер, чтобы отличать одинаковые машины одну от другой. «А на номере что?» В два с половиной эти «что» превратились в «какая буква?». Потом он заметил, что буквы есть не только на номерах, и к трем годам как-то совершенно незаметно стал произносить вслух то, что видел в книжках.
– Данечка, – спросила его бабушка, – ты что же, читать умеешь?
– И сам не знаю, – ответил Крошка. Он просто об этом не задумывался.
И вот так уже двадцать с лишним лет: он просто об этом не задумывается. И машинки любит по-прежнему. (Ксения Молдавская)

Помню только как в садике смогла сложить буквы в слово и получилось «Ленинград». И это было такое классное открытие для меня. (Лилия Орне)

Мне кто-то из друзей родителей подарил кубики с буквами, а потом мама обнаружила, что я умею читать. Сама я этого не помню вовсе, но с четырех лет помню себя читающей все, до чего могла дотянуться. Если в туалете не лежало никакой книжки, я читала состав на зубной пасте. Потом лет в семь-восемь я так проглотила подшивку журнала «Семья и школа» за несколько лет – просто она в туалете на даче лежала, от корки до корки изучила. А вот вслух никогда читать не любила, хотя приходилось регулярно – в детском саду воспитатели меня сажали с книжкой читать детям вслух, а сами уходили пить чай. (Елена Рабинкова)

Карлсон did it. Три повести о Малыше и Карлсоне. Папа мне читал это по кругу, потом ему надоело, и он сказал – сама читай. Ты же с бабушкой училась? Вот, применяй на практике. И я применила. Но папу все равно просила читать, у него выходило интереснее. Мы сидели обычно за столом, он напротив меня, я следила за текстом и так научилась еще читать «вверх ногами». (Дина Лукьянова)

Мама, учительница русского языка, научила меня читать к шести годам, очень быстро, она не признавала систему «по слогам». Но сама читать я ленилась, пока бабушке не надоело читать вслух «Три толстяка» Ю.Олеши. «Дальше читай сама», – сказала она, и я дочитала из любопытства. В школе читала быстрее всех, проглатывала огромное количество книг и на уроках литературы скучала. Очень любила писать сочинения, к удивлению одноклассников. (Алла Элла Оршанская)

Дома висела картинка с алфавитом, родители научили меня распознавать буквы в бессознательном возрасте. Росла я с бабушкой, родители работали. Было скучновато. Года в четыре я взяла книжку с русскими сказками, «Коза-дереза». Прочла и поняла смысл, такое сразу облегчение испытала – ведь появилось универсальное средство от скуки. Но скука настигла меня в шесть лет в школе – там учили читать. (Elena Poral)

Когда мне было лет 5-6, мы поехали с родителями на море. К тому моменту я уже умела читать довольно бойко. На пляже я заинтересовалась газетой, которую читал грузный лысый мужчина. На ней было крупно написано «секс». Я спросила у родителей, что означает неведомое мне слово. Пока они размышляли, как мне ответить, я предложила собственный вариант: «Это такой кекс?» Папа, воспользовавшись моим, по-видимому, разыгрывавшимся на воздухе аппетитом, перевел мой интерес в область кулинарии: «Нет, это вафли». (Надежда Шмулевич)

Семейная легенда гласит, что я научилась читать самостоятельно в пять лет, и это обнаружила воспитательница в садике. Говорят, я прочитала ей сказку, которую она нам читала, и она решила, будто я запомнила текст. Дала мне другую, незнакомую книжку, я ее тоже прочитала. Тогда воспитательница сказала маме. Сама я помню только, что задолго до первого класса читала про себя, а однажды взялась вслух читать все попадающиеся надписи. Думаю, изрядно доставала этим ближайших взрослых, так как вывески разнообразием не отличались: оптика, аптека, гастроном. (Ольга Збинякова)

Бабушка пыталась учить по слогам – было скучно. Дедушка сказал – дай ей нормальную книжку. Но книжка тоже попалась скучная. На выходные в деревню приехала мама, взяла в библиотеке «Щелкунчика». Стала мне читать, потом выходные кончились, она уехала. Но книга осталась. И я взялась читать сама. Так что моя первая книга – «Щелкунчик» Гофмана. Без сокращений. Взрослая версия, о да. А мама долго хранила мою записку, вложенную в письмо бабушки – печатными буквами, еще до школы. «Бабушка хочет чтобы я сдола книги. Пишыте скорей» (орфография сохранена). Это я протестовала против того, чтобы бабушка управляла моим кругом чтения. (Marisanna Shteynman)

Сначала я училась читать по самодельным букварям, которые бабушка рисовала на каких-то бумажных отходах фломастерами (очень хотела меня зачем-то научить читать до школы), а потом еще по «Сказке про пылесосика Гошу» Куркова. Великая книга, гугл говорит, что ее переиздавали в прошлом году. (Morie Finkelshteyn)

Меня научила читать за пару-тройку дней приезжавшая в гости папина сестра, когда мне было четыре года. Вся остальная жизнь у моих родителей, а потом у меня самой, посвящена тому, чтобы я перестала читать и занялась хоть чем-нибудь еще. (Молокоедова Лилия)

Сын научился читать в три года. Это было начало 2000, мы жили в поселке Одесской области, и у нас несколько раз в день в целях экономии выключали свет. Осенью к 16.00 уже темнело, я зажигала свечку и развлекала сына, читая ему книжки или рисуя зайчиков и котиков. Однажды я написала букву А и показала ее в книжке. Через несколько дней, только выключали свет, сын бежал ко мне с альбомом и карандашом: «Давай итить буквы!» Так, не выговаривая еще некоторые буквы, он за месяц выучил их все. Потом бабушка-учительница, играя с внуком в кубики, сложила ему первые слоги. Как читать – сообразил сразу. И пошло-поехало. Читать мы его не заставляли, просто покупали детские книжки, например, Владимира Сутеева, где много рисунков и мало текста. А в первом классе учительница нам рассказывала, что Макс бегает за девочками, пишет им любовные записки, а девочки-то читать еще не умеют. (Ксения Блажиевская)

У меня были классные кубики с буквами, которые мне сделал дедушка. Можно было сложить слово «заяц» из зеленых буковок, потом перевернуть кубики, и на обороте складывалось «волк» из коричневых. Помню первое длинное слово, которое я сложила самостоятельно, истратив все кубики: «контрабас». Мне в детстве очень нравился этот инструмент. А на «виолончель» кубиков не хватало, что меня очень расстраивало (дедушка был профессором консерватории, и это наложило отпечаток на мой словарный запас). (Anna Perro Pankratova)

Родители утверждают, что я научился читать не то в полтора, не то в два года (не без помощи, разумеется, но по собственной инициативе). Подтвердить или опровергнуть не могу, потому что устойчиво помню себя только лет с трех, но да, читать тогда я уже умел. (Алексей Адрианов)

Когда я лежала запеленутая и было мне от роду несколько месяцев, мамина подруга и соседка повесила над моей кроваткой несколько букв и объясняла мне: вот это буква А, вот эта Б. Не знаю, повлияли ли на меня ее уроки. Я их, естественно, не помню. Помню еще один урок, года в два с чем-то. Мама лежа готовилась к экзаменам, я лежала у нее под мышкой. Мы обе смотрели в книгу. Я спросила ее, что это за буква, и показала. Она мне ответила, что это очень страшная буква, буква Ж. Еще помню, как папа принес кубики с буквами и высыпал их передо мной. Не помню, учили ли меня, объясняли ли. Читать начала в три года, но еще довольно долго читала так медленно, что отмечала ногтем последнее прочитанное слово, чтобы потом долго не искать его. В первом классе учительница заметила, что я, когда читаю вслух, проглатываю концы слов, да и про середину часто скорее догадываюсь. Она заставила меня читать по слогам, это было очень смешно и странно, но помогло. (Екатерина Хованович)

Я научился читать в шесть лет по «Веселой азбуке» Маршака. Ну, там, где Аист с нами прожил лето и Жук упал. А потом читал все вывески, что видел, чем очень задерживал маму и папу. (Александр Магер)

Я подошла к папе, который читал газету, и сказала – а я знаю, что у тебя тут написано! «Правда»! И папа за вечер научил меня читать. (Jekaterina Tšernõšova)

Я сама пришла к родителям и гордо заявила, что научилась читать. У нас были гости. Папа посадил меня на колени, вручил злосчастную «Правду» и спросил, как называется газета. Я прочитала про себя название и решила, что неправильно. В моем представлении это было слишком простое и скучное название для такой сложной и непонятной вещи. Поэтому вслух сказала – «не знаю». Все были разочарованы. (Таня Галицкая)

Меня учил читать дед-моряк. Мне было что-то около четырех, когда он вынул увесистую книжку мифов Древней Греции Куна и сказал: «Ну что, Елена Прекрасная, давай узнаем, из-за чего началась Троянская война». Что было дальше, я не помню, помню только с перебивкой кадра, что лет с шести я перечитывала этого самого Куна уже каждое лето и находила в этом огромное удовольствие. Из чего заключаю, что процесс обучения проходил гладко и безболезненно. Я эту книгу до сих пор люблю. В школу я, кстати, пошла с семи лет и тогда уже довольно бегло читала всякие взрослые книжки, которые от меня неумело прятали на средних полках, куда я без труда добиралась. Теперь меня часто посещает мысль, а не специально ли это делалось. Еще одно из первых воспоминаний – тошнота. Меня возили в школу каждое утро к восьми утра, и нужно было очень долго трамваем ехать из микрорайона, где мы тогда жили, в центр – меня записали в одну из самых престижных школ по блату. В трамвае меня укачивало, поэтому приходилось выходить из дома чуть ли не в шесть тридцать утра и делать пересадку. Дед выносил меня из трамвая примерно на середине пути и рассказывал всякие утешительные истории про качки из своего моряцкого прошлого, пока мне не становилось легче. Потом мы ехали дальше. В итоге я приезжала к первому уроку в полукоматозном состоянии и сидела, тупо уставившись в букварь, пока дети по буквам тянули «мммм–ааа–ммм–ааа». Учительница знала, что меня лучше не трогать, поэтому просто подзывала на перемене к себе, и я быстро прочитывала ей всю страницу одним махом. Думаю, не научи меня дед читать заранее, я бы так и не освоила букварь. (Yelena Zakharova)

Мама научила меня читать в четыре года. Помню, как я впервые прочла объявление в гарнизонном магазине: «Отдел закрыт». Я получила такой интеллектуальный приход, что даже не расстроилась насчет закрытого отдела. Ну а потом я быстро сообразила, что можно же теперь самой себе читать книжки, а тут и «Волшебник Изумрудного города», и все заверте… Филфак, истфак, толкинисты, вот это все. Думаю, мама сделала мне лучший подарок, который только можно представить – для меня, конечно. Иначе как бы я пережила свое детство, понятия не имею. (Nika Naliota)

Я не могу похвастаться, что рано научилась читать. И не помню, чтобы родители учили меня читать до школы. Они работали, бабушек не было. Так что читать я научилась в школе по букварю, очень быстро и легко. И уже в первом классе стала заядлой читательницей нашей сельской библиотеки. И люблю читать до сих пор. (Елена Страшникова)

Я до второго класса запоминал наизусть прочтенные вслух страницы учебника. И когда спрашивали, повторял их. Потом обман вскрылся, но читать я научился только ко второму классу от скуки, когда сломал руку и месяц сидел дома. Как именно, не помню. Помню, что первой книгой были «Денискины рассказы». (Захар Львов)

Я принципиально не хотела учиться читать до школы, любила, чтобы читали мне. В последнее лето перед школой мама все же сделала попытку, не пускала на прогулку, пока не позанимаемся. Усаживала рядом на диван, давала книжку, и я ей читала по слогам: «Ка–тит–ся ко–ло–бок по до–ро–ге, навстречу заяц, колобок, я тебя съем. А колобок отвечает: Июль, дача, все дети купаются в пруду, отпусти меня, мама, гулять, до школы всего два месяца, там всему и научусь». Мама смирялась и отпускала на пруд, а на ночь читала мне любимую «Алису в стране чудес», сама. Так я и пришла в школу, не умея читать. Но никто этого не заметил, так как научилась примерно за неделю. Забавней история моей мамы – она научилась читать, сидя с противоположной стороны стола, за которым ее старшая сестра делала уроки, и заглядывая в ее книги и тетради. Отлично читала уже года в четыре. Но – только текст вверх тормашками. (Анастасия Булай)

Научилась читать рано, в семье, и затем жадно читала все вывески, которые видела. Не всегда правильно, правда. Мне рассказывали, как я вслух прочитала «аптяка» вместо «аптека». Меня поправили: «Яночка, ну как же, смотри – аптека, а не аптяка!» Я же пустилась в слезы и настаивала на своем: «Нет, аптяка, аптяка!» (Яна Середнева)

Не помню, как научилась читать. Наверное, бабушка научила. Я потом видела, как она учила брата, а потом правнуков, у нее это здорово получалось. В школе, когда класс в муках складывал слоги в букваре, я на задней парте читала про Тома Сойера. Сын тоже научился читать рано и отказывался идти, не выяснив, какие кругом буквы на вывесках. Сердито требовал: «Какая бука?!», за что был прозван букой и носил это прозвище лет до пяти. (Evgenia Malina)

Я знала буквы лет с трех. Могла вывеску прочитать по слогам, наверно, лет с четырех. И вот однажды мы с мамой ехали куда-то на трамвае, было уже темно, видимо, была зима, и тут трамвай остановился перед длиннющей вывеской, а там что-то типа «Ленинград – город-герой коммунистической партии и труда» и тому подобное, длинное и пафосное. И я вдруг все это длинное предложение прочитала сама на весь трамвай! Летом перед школой уже взахлеб «Волшебника Изумрудного города« читала и все его продолжения. (Alexandra Slonimsky)

Судя по всему, читать меня научил дедушка, года в три, процесса не помню. Родители узнали об этом случайно. Однажды я проснулась, встала в кроватке и звонко произнесла вместо «доброго утра»:
– Хэ-мин-гу-эй!
И больше не останавливалась. (Miri Kunkes)

К пяти годам читал. Кажется, бабушка научила. Точно не помню. К семи прочитал всего Конан-Дойла. После «Маракотовой бездны» долго боялся заходить один в душ. (Иван Тимофеев)

Научилась читать в четыре года по букварю старшего брата, на форзаце был алфавит и у каждой буквы животное или растение на эту букву: «а – аист, б – белка». Я поняла логику и выучила буквы, а потом стала пробовать соединять слова из них. И очень удивила маму, прочитав перед ней газету «Правда». (Вита Мирошникова)

Я научилась читать года в три с половиной, а до этого всех в семье доставала, выискивая и показывая знакомые буквы во всех печатных текстах. Очень ярко врезался в память эпизод, как мама стирает в ванной, а я бегаю к ней с книгой «Волшебник Изумрудного города» и спрашиваю незнакомые слова. Прямо вижу мамин палец и пятно от мыльной воды, расплывающееся по странице, где она мне помогала разобраться. А потом я просто прописалась в детской библиотеке. Читала все подряд, в том числе и на ходу. Так меня папа выудил в последний момент из-под автобуса – он из окна увидел, как я через дорогу собралась идти с книгой под носом. Дома перечитала все толстые книги, включая мамин «Справочник акушера и гинеколога», «Популярную медицинскую энциклопедию» и «Декамерон». (Olga Solovova)

Я училась читать в муках. Бабушка меня учила, сидя за обеденным столом под старой грушей. Потом нашла фотку, где мою бабушку под той же грушей учила читать ее бабушка. Это просто месть была. (Galyna Puzyrna)

Я в шесть лет попала в больницу с желтухой на 21 день. Старшим девочкам по палате было скучно, они с нами, малышами играли в школу. К концу срока мы уже бегло читали. (Яна Агапеева)

Была большая книга с детскими сказками Толстого, старший брат помог научиться. И Филипок. Мне было четыре года. (Анна Гадалова)

У меня с младенчества было много хороших книг с детскими стихами, я их знала наизусть и, когда маме было некогда читать их мне в сотый раз, брала книжку и «читала» сама. И очень быстро поняла соответствие запомненного написанному. В три года. (Мария Стрельцова)

У меня был брат на год старше, светлая голова и умница, он начал читать рано и тем очень умилял окружающих (читал все подряд, включая энциклопедии и газеты). Я из внутреннего упрямства не хотела быть «повторякой», как сказали бы в детском саду, и чтению сопротивлялась очень долго. Лет в пять меня взяла в оборот бабушка, книжку «95 ежей» я помню до сих пор, картинки, желтоватую бумагу и силу своей к ней ненависти. Но за месяц бабуля со мной управилась. (Ольга Олейникова)

Папа научил читать в четыре года, легко и весело, не помню периода освоения букв, как будто бы сразу раз – и стала читать. С этого момента начала поглощать все печатное, что находилось в доступе. Включая папины учебники по теоретической механике и высшей математике (он преподавал в институте, репетиторствовал, и слова вроде «синус» и «косинус» звучали как музыка). Залезала на стол плюс стул, чтобы достать «недетские» книги с верхних полок. И с первого класса, с шести лет – прописалась в библиотеке. Читала на ходу, за едой (до сих пор так), в метро, на лекциях, на переменах. Точно знала, на какой станции питерского метро длиннее экскалатор, где можно больше страниц прочитать. (Olga Chernomys)

Я научилась читать в три года, как и моя сестра чуть позже. Этим пользовались воспитатели в детском саду: сажали меня на стульчике в центре зала, всех остальных детей – полукругом вокруг меня, а сами уходили на балкон курить и болтать обо всем. А я терпеливо читала сказки. (Мария Авдеева)

В пять лет меня научила читать старшая сестра. Помню первое прочитанное вслух слово «ворона» и фонетическое изумление от первого «о». Слово было написано мелом на обратной стороне пластиковой папки, игравшей роль школьной доски. Сестра, кстати, сейчас учитель русского языка и литературы с кандидатской по филологии. (Oksana Barsukova)

Я научилась читать по вывескам магазинов, по газетам, которые читал дедушка. (Татьяна Холодова)

Меня первый раз попробовали научить читать по «Мухе-Цокотухе», но я ее подло выучил. И тогда дедушка, то ли от неизобретательности, то ли наоборот, применил «Ворошиловградскую правду». Видимо, чтобы не заучивать, я научился читать довольно быстро. (Аркадий Перлов)

Мои молодые родители уходили на работы свои, а я оставалась дома одна, и мне было страшно. Поэтому я попросила научить меня читать (какая связь, сейчас не вспомню, но я была уверена, что когда научусь – так страшно не будет). Мне купили деревянные кубики с буквами – ну и научили. Так что к четырем я читала точно. А первое слово, самостоятельно прочитанное, было «Пиво» – вывеска над ларьком, куда папа заглядывал, когда водил меня гулять в парк Кузьминки. (Вика Рябова)

Папа мучил меня читать (pun intended) весь год перед первым классом для поступления в английскую спецшколу, и чтение ассоциировалось с тоской по свободе.
Неожиданно в конце учебника за третий класс был обнаружен «Тимур и его команда» и, как говорится, the rest is history. На Goodreads начала отмечать прочитанное, притомилась после полутора тысяч. (Катя Слу)

Учила буквы по кубикам. Буква Лы – Лев, буква Лы – Ломашка. Папа научил читать в четыре. Были закладки для книг с правилами пожарной безопасности и фраза «Спички детям не игрушка». Я прочитала «Спички де» и дальше устроила истерику и угадывание – деду, деревьям… А потом читать так понравилось, что родителям приходилось прятать от меня книги. (Victoria Shulga)

Говорят, что учили читать старшего брата (два года разницы), готовили к школе. А научилась читать я, причем вверх ногами. Помню, в детстве мне было настолько не принципиально – хоть зеркально напишите. В четыре уже, бывало, читала сказки детям в садике. Любовь к чтению – это навсегда. У брата из-за дислексии, к сожалению, тернистее был этот путь. (Iuliia Golysheva)

Меня учили читать по советской азбуке, где было много текстов про пионеров и Ленина. Читать я искренне полюбила на всю жизнь, научилась практически сама и быстро, но в процессе просто ДИЧАЙШЕ прониклась идеями коммунизма и ленинизма. Ходила к маме на кухню и упорно капала ей на мозги, мол, какой же Ленин был хороший. Однажды мама не выдержала и сердцах сказала: «Да что в нем хорошего!» Далее была тирада о всех проступках Владимира Ильича. Так в пять лет я окончательно и бесповоротно утратила веру в светлое будущее коммунизма. (July Taletskaya)

Все отказались мне, трехлетней, читать – пришлось как-то научиться. Даже помню, как кричу из комнаты на кухню: «А ворота – это что за буква?» В четыре на ДР подарили громадную стопку детских книг. Ну а в пять – уже домашние толстые пошли в ход. (Юлия Смирнова)

Мы жили в коммуналке в самом центре Киева. Вместо туалетной бумаги использовались коммунистические газеты, аккуратно нарезанные на прямоугольники. Висели они на стене, наколотые на гвоздик. Из садика я уже какие-то знания почерпнула, ну а в туалете тренировалась на скучных текстах о надоях и соцсоревнованиях. (Oksana Shulga)

Я учила читать старшую дочь, после «урока» подошла младшая, спросила, что это я с Женечкой делаю. Буквы по вывескам она уже знала. Из всех слов я почему-то выбрала «сало», и это в доме, где его не ели и не знали. Объяснила, как складываются буковки и что получается. Маленькая попросила еще написать, прочитали «Наташа», «зима». Потом она спросила: «И это все?» И в без чего-то четыре года пошла и зачитала. (Irina Kondratieva)

Меня папа учил читать по Белоснежке и гномам. Помню, как зависла над словом «домашними», где случился перенос строки: «Белоснежка занималась дома-шними делами», ну я и читаю, что она занималась дома. Что за «шними»-то еще? А первая самостоятельно прочитанная книжка была «Динка» Осеевой. Помню, что начинала медленно, ковыляя по абзацам, а к концу страницы уже улетали. (Ira Polubesova)

Я начал читать года в 3-4, как именно, уже не помню. Запомнилось, что лет в пять я запоем читал какую-то советскую фантастику про пришельцев, выглядящих как люди со стрекозиными крыльями, которые из-за аварии (вроде как) оказались на Земле и путешествовали по ней с приключениями. В то же время это была история, которую придумали несколько пионеров про себя, изменив имена, про них между главами были вставки. Ну и наконец у меня был только второй и третий том, так что начала и конца истории не было, но меня это абсолютно не смущало. (Андрей Захаревич)

Сидела-сидела с книжкой на полу и внезапно обнаружила, что понимаю там отдельные слова. Присмотрелась – и выяснила, что остальные тоже разобрать можно. Это было забавное чувство: как будто с переводной картинки стянули бумажку, и мутное изображение стало четким и осмысленным. Мне тогда не было и пяти лет, букв я, кажется, знала к этому моменту несколько. Ровно так же и в таком же возрасте научились читать моя старшая дочь и внучка. Какой-то специфический тип восприятия. Думаю, просто очень хорошая зрительная память (Ася Штейн)

В моем детстве был мем «маленький Володя Ульянов начал читать в четыре года». Не знаю, это или что-то другое сподвигло папу на аналогичный подвиг, но в четыре года я тоже зачитала. Сначала был алфавит, развешанный по всему дому, потом – провал в памяти, потом я уже сижу и читаю Михалкова и Маршака. Один одноклассник до сих пор при встрече вспоминает свое потрясение от того, что я в первом классе бегло читала (тогда «раннее развитие» не являлось обязательным компонентом воспитания). (Anna Rytsareva)

Я научилась читать во втором классе. Именно читать, а не складывать буквы в слова, ненавидя процесс. Складывать буквы в слова и мучительно на-чи-ты-вать книги я умела до школы. Как научили, не вспомню. Помню только, что процесс начитки сопровождался скандалами, я дралась и рвала книги. А во втором классе вдруг открылся какой-то краник, или повернулся какой-то вентиль, или где-то в голове включился свет – любая аналогия подойдет. Я вдруг зачитала, и с тех пор не останавливалась. «Замок Броуди» и «Тиль Уленшпигель» тайком от родителей, замирая от сладкого ужаса на некоторых эпизодах. Бианки, Сетон-Томпсон, Жюль Верн, Джек Лондон и т.д., список закончится только вместе с жизнью. Дочь зачитала в возрасте тринадцати лет, нагоняет упущенное. Младшие дети, школьники, еще не умеют Читать. (Lyudmila Shvetsova)

Я читать не любила, а в моей семье «нечитающий ребенок – горе в семье». Мама с ужасом вспоминает, как со мной, единственной из всех, приходилось «делать чтение». Во втором или третьем классе мне подарили книжку «А я был в компьютерном городе», и все. Понеслась. Любовь к чтению, то есть. Книжка, кстати, ужасно дурацкая. Можно сказать, для проведения компьютерной графики, новой тогда штуки. Там были битики, байтики, языки программирования и прочие приключения. (Olga Zelzburg)

С младенчества любила книжки и требовала чтения. Но к шестилетнему возрасту сама не читала ни в какую, а родители нажимали: к школе надо было уметь читать. По складам как-то тяжело шло. Но однажды вечером, когда все смотрели телевизор в другой комнате, а я была уже уложена спать, зажгла лампу и взяла «Конька-горбунка» – попробовать что ли? В три подхода его дочитала и дальше уже не останавливалась. (Элла Захарова)

У меня все случилось само собой, поэтому про себя я не помню. Зато, кажется, на всю жизнь запомню, как учу сына. Мальчику восемь, он билингв и, кажется, дислексик, поэтому процесс обучения у нас похож на войну: я ору, он орет, книжки орут в ужасе, соседи съехали, собака покрылась перхотью и орет, попугайчик… а, у нас нет попугайчика, ладно. В общем, скажите мне, что все будет хорошо и это не приговор, а то вокруг все такие молодцы и вундеркинды, что аж тошно. (Наталия Кочубей)

Очень рано выучила буквы, еще года в три, и как попугайчик по слогам читала вывески, разные надписи во время прогулок. Лет около пяти мама решила системно взяться за меня, и появился «дневной урок» – примерно страница из красочной детской книжки. Как сейчас помню, что там было о каких-то зверятах, которые жили как люди, ходили в школу, и жили очень не по-нашему (у героев свои комнаты, в семьях по несколько машин, в школах устраивают чаепитие в саду), так что книжку я люто ненавидела и рыдала над ней. И не понимала смысла читать громко, ведь настоящее взрослое чтение – это когда мама читает «про себя», а меня зачем-то заставляют громко. А потом стало понятно, что читать я научилась, и понеслось. Читала все детское в шкафах снизу вверх: детские книжки в мягкой обложке, энциклопедии, сказки в твердой, приключения и т.д. Про те годы друзья семьи вспоминают, что я важно сидела с огромной книгой, и если гости удивлялись, что не выхожу встречать, и сами пытались поздороваться, то поднимала глаза, говорила «пиливет» и назад в книгу. Благо огромная библиотека детская в доме была собрана. В шесть лет в сад пошла, и воспитательница требовала спать на тихом часу, ужасно удивилась, когда мама ей сказала: «Дайте книжку, пусть читает тихонько». Попросила вслух почитать, не верила, что я действительно читаю, а не смотрю картинки. А для домашней меня было так странно, что дети в садике читать не умеют сами. (Анастасия Лившиц)

В четыре года по букварю, легко, сразу словами. (Анна Москвина)

Меня читать учила мама по книжке «Зайчишка-Пушишка в зоопарке» какой-то финской писательницы со сложным именем. Когда я видела букву П, сразу выкрикивала – Пушишка! З – разумеется, Зайчишка! Мама злилась и просила меня подумать. В книге этот заяц вместе с мышонком и ребятами ходили по зоопарку и изучали зверей. На одной странице были нарисованы веселые обезьянки, они скакали и играли, под картинкой шел текст: «Это павианы. Их целое стадо. Они шалят и веселятся». Один раз на улице я так пошутила, увидев компанию мальчишек, носящихся по двору. Один мальчик потом не разговаривал со мной полгода. (Юлия Тишковская)

В детский сад меня отдали трех лет от роду, после деревни и прабабушкиного воспитания. Точнее, прабабушка читать научила, а воспитала деревня. И воспитатели в детском саду меня эксплуатировали: сажали читать вслух остальной группе. Всем бенефит: я кайфую от чтения и внимания, дети пристроены, воспиталки своими делами заняты. А я, надо сказать, героям сопереживала. И вот однажды, читая деткам «Сказку о рыбаке и рыбке», чуть подправила Пушкина: «А бояре да дворяне, бл*ди, старика взашеи затолкали!» Это навеки вошло в сердца воспитателей и моей суперинтеллигентной семьи. (Светлана Бодрунова)

Я в четыре года научилась читать потому, что моя мама, читая мне на ночь, все время засыпала на самом интересном месте. Она иногда даже пыталась хитрить и говорила: «Давай поиграем в Спящую красавицу? Чур, я Спящая красавица!» Я сначала восторженно согласилась, а потом очень возмутилась таким обманом. На «Алисе в стране чудес», самой моей любимой книжке, я сломалась: мама, засыпая, бормотала какую-то ерунду. Это одно из моих первых воспоминаний: паузы становились все длиннее, а потом она сонно прочитала «полосатенькая Алиса», то есть полную ерунду. И я срочно научилась читать. (Julia Trubikhina)

Первой фразой, которую я помню на тему чтения, была «На то грамота и есть, чтобы вывеску прочесть». Мне было любопытно, и я довольно быстро выучил буквы и с удовольствием читал вывески. Потом в дело пошло все, что имело буквы. (Max Signae)

Как я научилась читать, я не помню, потому что в четыре года у меня уже был абонемент в детской библиотеке, и я выбирала книги сама, чем умиляла библиотекарш. Но если верить моей маме, то все началось со «Сказки о царе Салтане». Буквы я в три года знала, но еще не читала, а читал мне в основном папа. Однажды он прочитал мне вышеупомянутую сказку, и мне настолько понравилось, что я потребовала «Еще раз!» А потом еще раз. И так продолжалось несколько недель – папа приходил с работы, я из садика, и мы заваливались на диван читать одну и ту же книгу по кругу. В итоге в один прекрасный момент я начала улавливать связь между написанным и сказанным, и понеслось. Потом читала все, что попадалось, включая энциклопедии и подшивки журнала «Юность». (Sharon Gilmour)

Года в четыре решила, что не надо ждать милости от вечно занятых родителей и пора научиться читать самой. К этому времени в доме как раз появились азбука и букварь младшего дяди. Мы с мамой энергично начали меня учить, но я упорно отказывалась читать по слогам, а просто прибавляла по букве: Л-Ла-Лар-Лара. Мама это занудство выдержала ровно неделю. Со словами: «Научишься читать нормально, приходи», – забрала у меня азбуку и убрала повыше. Но был еще букварь. Утром, спрятав учебник, простите, в колготки, контрабандой я вынесла его из дома. От воспитательниц в детском саду требовалось только называть мне очередные буквы – принцип получения из них слов я поняла сама. Помню, что буква «Щ» вызвала у меня какие-то мучения, а «Ъ» мне тогда показался абсолютно лишним. Отчаявшаяся воспитательница в конце концов взмолилась: «Просто поверь, это нужная буква». Потом наступило лето, нас отправили в деревню, а я уже читала. И читала все, что могла добыть: детские книжки, газету «Правда», папин учебник по физике, бабушкины журналы по садоводству. Это был невероятный кайф! (Veronika Philinovskaya)

Меня научил читать родной дядя: мне было уже четыре года, а по его вундеркиндским понятиям это была страшная старость мозга, давно пора уже уметь читать. Я отбивалась, аргументируя тем, что читать учат в школе, вот пойду в школу, там и научусь. Но аргументация моя не прошла, и первой книгой пришлось стать «Утенку и цыпленку» Сутеева. До сих пор считаю ее компендиумом жизненной мудрости: она о том, что даже если ты с кем-то общаешься, из этого не следует, что ты на него похож и у вас общие вкусы, а также будучи утенком, нечего тянуть за собой дружественных цыплят в воду, они там утонут. Чтобы убедиться, что я научилась читать, а не просто выучила наизусть «Утенка и цыпленка», дядюшка писал мне отдельные слова на бумажках. Отстал от меня, когда я прочитала слово «электрификация». (Екатерина Шульман)

Меня мама учила читать по букварю, да с подзатыльником. Помню – М-А, М-А, а потом я уже читаю бегло в садике, вместо воспитательницы. Писать вот долго не умела, уже в школе учили. В школу я почему-то шла в твердой уверенности, что буду учиться на двойки (это бегло читая). Вот удивилась, когда пятерки начала получать. (Симуля Шнейдерович)

Мои случайно узнали, что я умею читать. Отец работал доцентом в мореходке, а почерк был ужасный, и он всю подготовку к лекциям печатал на машинке. А меня пускал за машинку стучать просто так. Однажды, развлекаясь, родители спросили, что я пишу, я сказала – письмо бабушке. «А читать-то ты умеешь?» – спросили меня. Семейная легенда говорит, что я смерила родителей взглядом и сказала с оттенком презрения: «Мама. Мне уже скоро четыре года!» Выданный мне для проверки «Новый мир» подтвердил сказанное. Видимо, на машинке как-то и научилась, или читая вывески – много лет говорила «кулнария», по соседству в вывеске не доставало буквы.
Мама говорила, что я Глазастик из «Убить пересмешника», которая, как известно, родилась, умея читать. Я и правда не помню, как это – ДО. (Евгения Шуйская)

Мне было три года, когда я вдруг обнаружила, что умею читать (буквы я знала задолго до этого). Был у нас сосед по имени Сева, я иногда играла с его дочкой Лилей. И вот лежим мы с мамой на диване «валетиком», она читает газету «Правда», а передовица повернута ко мне. Там огромными буквами набран заголовок, что-то про «навстречу севу», видимо, посевная была в самом разгаре. И я вдруг спрашиваю: «Почему про Лилиного папу в газете пишут?» То есть этого Севу я каким-то образом сама сложила из букв в слово. Ну а дальше все быстро завертелось, и уже через месяц я читала самые простые книжки детям в своей группе, на радость воспитателям, освобождая их на какое-то время от работы. (Ирина Чеп)

В четыре с половиной поехал с мамой на море. На пляже она читала мне «Путешествие Нильса» и в один прекрасный момент сказала, что ей надоело, все буквы я знаю, и пора уже самому. Ну и пришлось. Деваться-то некуда – книжка интересная. (Ilya Zholdakov)

Я не помню себя нечитающую. У меня были формочки для песка с буквами. Мама говорит, я иногда показывала ту или иную формочку и спрашивала, какая это буква. Мама честно отвечала, а потом оказалось, что я умею. Из-за этого у меня была наведенная синестезия, формочки-то были разноцветные. Буква К темно-зеленая, а М оранжевая. Зато, говорят, пока я читать не умела, я спрашивала, что где написано. Например, в инструкции к лекарству. Мама, конечно, сказала, что там написано, как с этим надо обращаться. И я, отставив бумажку от глаз и с папиной дикторской интонацией торжественно прочитала: «Как с этим. Нужно. Обращаться». (Антонина Касина)

В первый класс меня взяли в шесть лет, потому что я бегло читал и умел складывать цифры в числа. Первая книга, которую я прочитал запоем в семь лет, была «Оцеола, вождь семинолов», Майн Рид. (Яков Береславский)

Мне было около года, плохо ела, единственный раз в жизни, в доме имелся большой красный карандаш, рисовали буквы. Для привлечения к еде. Оказалось, запомнила. В 1,8 месяцев самостоятельно различала все буквы и читала, даже в газетном виде, что – для непонятного будущего – было задокументировано. На одном из дней рождения все пришедшие гости подписались под протоколом, что они были свидетелями, как я читаю газеты в 1 год 8 месяцев. В тетради. Протокол сохранился. От еды с тех пор не отвлекалась. Будущему не помогло. (Inna Kulishova)

Нас с сестрой мама воспитывала одна, сестра была старше на семь лет, и ей было не до меня. Мне было пять с небольшим, когда моя прабабушка научила меня читать и считать. Как-то купила мне «Кассу букв и слогов», потом приехал папа, это был его единственный визит в нашу семью за всю жизнь, и я сложила ему слово «Жопа». И прабабушка сказала, что больше меня учить нечему. А считать она научила меня, понятное дело, на деньгах, я ей помогала редиску продавать у магазина. Мама мне выписала журнал «Мурзилка» в поощрение за то, что я сама научилась читать и ее не дергала. А еще у нас была целая библиотека на веранде, и я там просто жила, перечитала почти все книжки и жила в этих чудесных мирах, а потом мы переехали, но мне тогда уже было 12 лет. (Osya Bender)

Научилась читать я очень рано, мне не было и двух с половиной, и я уже бодро читала предложения, страницы детских книг и все вывески/таблички/надписи на заборах. Но при этом я не любила читать книги, мне было гораздо веселее лазить по деревьям, строить метро для муравьев, ловить лягушек и плавать. И вот, о ужас, девочке девять лет, а она на читает книг. А потом бабушка подарила мне первого «Гарри Поттера» и все, я влюбилась в Гермиону и пропала в книгах. (Lucy Kadets)

Я в четыре – почти пять уже знала буквы, но не читала. И была у меня любимая книга сказок, она до сих пор со мной. Как-то вечером мама сказала, что устала и читать ее не будет. И я сказала – раз так, то я сама все себе прочитаю. И прочитала. Научилась за 15 минут благодаря своей обидчивости. (Юлия Мельник)

Я не помню, как я научился читать. Точнее, не помню себя не читающим. И это не потому, что очень рано научился, а, видимо, потому, что граница первого воспоминания у меня слишком высокая. Но я хорошо помню, как научился читать на иностранных языках. Надо сказать, что учился я в самой обычной советской школе, где иностранные языки, то есть пресловутый инглиш, начинался только с 4 класса. И отец, подрабатывавший редактором в ВИНИТИ, как-то не считал нужным форсировать. А класса после второго или третьего мы с родителями были в санатории, и вдруг в столовке я увидел на груди у какого-то мужчины, на обычной советской майке, картинку совершенно невинного содержания: никаких, боже упаси, размалеванных KISS, ничего в таком духе, а просто изображение какого-то парусника или яхты и над ним такое же невинное слово, но иностранными буквами – REGATA или ТАLLINN. И вдруг знакомые и незнакомые буквы у меня в голове сложились в знакомое слово (из чего следует, что слово «регата» я уже знал). И оказалось, что этими иностранными буквами тоже можно читать. Этим, собственно, до сих пор и занимаюсь. (Михаил Визель)

Мама – учитель русского языка и литературы. Занималась с «вечерниками». Взрослые дяди и тети. Меня девать некуда в три года. Сидела напротив. Стала читать книжки года в четыре, перевернув текст наоборот. Мама удивилась. (Ирина Самукова)

Учила буквы по передовицам газеты «Советская Россия» в четыре года. Перескочила фазу букваря, показался неинформативным. Первая книжка – сразу толстая в твердой обложке «Чудо-дерево» Чуковского. Ощущение лихорадки и безумного восторга открытия нового измерения в жизни. И сразу исчезла зависимость от взрослых. (Inna Drokina)

Я не помню, как научилась читать. Зато помню, что к первому классу читала медленно и по слогам, самая медленная в классе. Ведь мне все детство читали и рассказывали: мама и особенно бабуля, которая была домашней певицей и мастером художественной читки. С мамой моей поговорили серьезно: надо читать, как так – девочка и почти последняя. Не помню, что точно сделала мама. По-моему, предложила самой прочитать всего Волкова: «Волшебника изумрудного города» и прочую компанию. Но жили мы в однокомнатной, я устроила себе кабинет под кухонным столом и читала там еще очень долго. И в конце первого класса читала быстрее всех в классе. (Nina Suslina)

Меня просто оставляли с четырех лет дома одну. Дома было много книг и железный конструктор. Поэтому я читала Стивенсона, мечтала стать пиратом и выкладывала на полу океан из железок. (Ksenia Yanko)

Я научилась читать рано и как-то внезапно. Вдруг оказалось, что я могу читать вывески. И книжки. Но книжки я читать ленилась, а только делала вид, потому что знала их наизусть. По-настоящему, много и бегло, я стала читать в шесть лет, когда серьезно заболела и несколько месяцев провела в постели. (Vera Bergelson)

Я не помню себя нечитающей, поэтому пересказываю со слов мамы. В три года я пришла домой из садика и заявила, что нам всем сказали научиться читать. Поскольку мама всегда была очень ответственной, она разложила на полу кубики с буквами и быстренько научила меня читать. Что я уже помню: темные утра в детском саду, меня первую сбрасывают там, я сижу с книжкой. По мере того как приводят остальных, воспитательница говорит: «Леночка, ты читай вслух, чтоб и другие послушали». Ну, я тоже ответственная – вся в маму, так и читала всем вслух, на радость воспитательнице. Что еще помню: в первом классе на переменах и по дороге в школу/из школы я всем своим друзьям в лицах пересказываю все истории про Карлсона, Пеппи, Трех мушкетеров и Всадника без головы (дома мое чтение никто не фильтровал, так что просто читала все, что было). А бабушка жила в Очаковской области, куда меня регулярно отправляли каждое лето. Чтобы внучке было что почитать, бабушка покупала мне всякие детские книжки и журналы («Барвинок», например). Я только через много лет поняла, что, оказывается, половина прочитанного мной от 3 до 7 лет была на украинском. И еще – помню, как маму вызвали в школу в первом классе и долго ругали за неправильное воспитание, а меня пропесочили и поставили пару за чтение, потому что я отказалась читать по слогам. У меня как раз «Три мушкетера» были под партой спрятаны. Классика советской педагогики. (Lena Yampolsky)

Меня папа учил читать по вывескам. Первое слово у меня было почти как у Шарикова, «Рыба», помнится, эта вывеска была где-то на Яузской площади. (Sergey Trubkin)

Меня по слогам учил читать папин друг, который гостил у нас. Вскоре после пары его уроков я смогла прочесть по слогам «па-па». Он безумно обрадовался и сказал: «Ура!» А я не поняла, почему он радуется. Потому что эти «па» и «па» ни о чем мне не сказали. Пришлось сознаться, что я совершенно не понимаю. А он произнес: «Ну как же?! Это же ПАПА». Я жутко в себе разочаровалась. Ведь все было так элементарно просто. (Polina Kalashnikova)

Я очень, очень, очень хотела научиться читать. Мама попросила воспитателей средней группы садика научить меня из букв читать слова, но этого процесса я не помню. Зато помню, что в старшей группе детского садика я уже читала вслух всем детям. А потом, конечно, книги под одеялом с фонариком до 7 утра, как положено. (Jane Goleva)

Я в два года сложил из кубиков ЛИТЕРАТУРНАЯ ГАЗЕТА. Это как-то подсказало маме, что можно мне рассказать, как это читается. Собственно, через год я уже читал сносно. (Михаил Ильин)

Меня учила читать мама, которая при всех огромных своих достоинствах и талантах терпеливым педагогом не была, и все заканчивалось моими рыданиями и папиным сакраментальным: «Маша, не кричи на ребенка!» Хотя я очень хотела научиться, а мама очень хотела научить. В итоге помог старший брат, который просто сделал все то же самое, но спокойно – м-а=ма и так далее, только без криков и слез, и буквы сложились в слоги без особых усилий. И когда я захотела узнать, что будет дальше в книжке, хитрый брат читать мне отказался – ну я и прочитала сама. Надо сказать, все в семье вздохнули с большим облегчением. Но тут мама вздумала учить меня писать… (Вера Прийма)

Моя семья жила в деревне, букварь просто так не купишь, и вот у матушки как-то оказалась странная книга по обучению чтению и счету детей с особенностями развития. По этому пособию за два месяца до школы я и научился читать и считать. Своих детей я научил читать по кубикам Зайцева, когда им было года по четыре. (Яков Пушкарев)

Моя подруга Саша научилась читать раньше меня. А я никогда не любила ни в чем уступать другим. Поэтому соврала и сказала, что тоже умею. Она старалась, читала мне вслух. Я тоже. Брала книжку и быстро-быстро выдумывала всякую чепуху. Саша же читала медленно и точно по слогам. А я «читала» пулей. Она очень завидовала моему скорочтению. Хитрожопость была присуща мне с детства. (Polina Kalashnikova)

Я училась читать по перфокартам. Родители написали на них части слов для брата, а неожиданно научилась я. Согласно семейной легенде, в 2,5 года я прочитала вслух первое слово: «Правда», газетный заголовок. Воспитательница детского сада таскала у меня книги. (Светлана Шуняева)

Меня прицельно учили читать. Была какая-то детская книжка про бабушку и цыплят, папа меня усаживал и пытался добиться того, чтобы я читала вслух. Более-менее безуспешно. А потом я сама взяла другую книжку – народную сказку в духе «Что ни делает дурак, все он делает не так» – и прочитала про себя. Оказалось, что так тоже можно. В первом классе я уже читала «Трех мушкетеров», к изумлению классной руководительницы, которая подозревала, что меня дома как-то специально дрессируют. (Лариса Шемтова)

В четыре года я уже умела читать. Этот ужас от чтения по слогам! Зато в детском саду воспитатели давали мне книжку, и я по ролям и с выражением читала своим сверстникам. Так и осталось: я самая умная, а остальные сидят и слушают, раскрыв рот. Мамина мама никогда не верила, что я это умею, и каждый раз, застукав меня со «взрослой книжкой» типа Даррела или Мериме, строго выспрашивала, что я поняла. Так не люблю этот вопрос. Потому что не знаю, как на него ответить, кроме «все». Глотание книг было самым прекрасным, можно было быть дельфином Гуком и плавать в океане, жар-птицей, которую украли, и конечно, всеми женскими персонажами сразу. Боже, как я была прекрасна, умна, трагически несчастна и всеми любима. И еще у меня были звери, как у Даррела, много. Это все лет до десяти. Потом книжки в шкафу кончились. А в детской библиотеке из взрослого могли дать только Осееву. «Динка прощается с детством» – странное чувство после «Ямы» Куприна. Теперь читать скучно. (Маргарита Алексеева)

В четыре с небольшим родилась младшая сестра. А где-то через месяц я, на пару с приехавшей на подмогу бабушкой, слегла с какой-то ядреной инфекционной заразой. В единственной комнате в коммуналке. Мы с бабушкой, как это модно сейчас называть, самоизолировались на диване. Весь день проходил за книгами, ибо больше заняться было категорически нечем. Когда бабушкины голосовые связки стали сдавать, пришлось читать по очереди. Она начинала страницу, а я, как могла, дочитывала. Моей первой книгой стал рассказ о девочке Марусе, собиравшей металлолом. Коммунальный быт и наличие дома младенца привели к тому, что от чтения вслух я быстро перешла к чтению про себя и в итоге на много долгих лет ушла в книжный мир. Любимым наказанием, кстати, было сидеть в углу (стоячих углов в комнате не было) у книжного шкафа. Корешки всех книг были выучены наизусть, и список литературы составлен на годы вперед. (Ритка Винокур)

Лет в шесть нашла в шкафу связку писем. Это моей тетушке писал ее парень из армии. Я брала тихонько одно письмо, уходила в дальний уголок сада и пыталась расшифровать. Запоминала некоторые слова и потом тихонько спрашивала, что означает. Первыми словами были – люблю, очень хочу обнять. Так что научилась читать я сначала письменными буквами. Как меня не застукали, не знаю. Скорее всего и застукали, но виду не подали. А печатными как по маслу пошло. (Марина Закирова)

Я рано выучила буквы, а учиться читать наотрез отказалась, сказала, что не хочу. Мой правильный еврейский папа побегал по потолку, но в конце концов смирился. Я очень хорошо помню день, когда научилась читать, совершенно самостоятельно: просила почитать маму, она была занята, говорила: «Потом, потом». Я сидела и пялилась в книжку, и тут буквы сами собой сложились в слово. Я прибежала на кухню к маме и радостно сообщила: «Мама, я умею читать! РисунОк!» Было мне пять лет. С тех пор читать не прекращала. Следующий этап беганья по потолку мой правильный еврейский папа пережил, когда я наотрез отказалась идти в школу (но все-таки примерно за пару недель до 1 сентября зачем-то согласилась). (Юлия Шагельман)

Помню, что в три года ходила с бабушкой в магазин, и она просила меня читать вывески. Как надо, было скучно, и я читала типа «абырвалг». Потом детские книги, после первого класса, чтобы не зубрить таблицу умножения (бабушка наседала, за неделю выучивали столбец), читала «Капитана Гранта» и «Пятнадцатилетнего капитана». Кроме школьной, ходила еще в две библиотеки. (Елена Соколова)

Мой дед гениально воспитывал детей и домашних животных: кот ходил в унитаз, собака прыгала через барьеры любой высоты – ну а мне досталось чтение. Когда мне исполнилось три, дед стал бросать сказки посередине – «Надо готовить обед, я тебя позову». Так что из любопытства пришлось учиться читать по русским народным сказкам с иллюстрациями Билибина (привет, Василиса с черепом в руке, я тебя знаю давно и совершенно не боюсь). (Нина Скрипкина)

В четыре года в один прекрасный день захотелось научиться читать. А так как дома, кроме бабушки с дедушкой, никого не было, родители – на работе, сестра – в школе, пристала к бабуле. Несколько дней за ней ходила, а она отбрыкивалась. И наконец сдалась. За три дня я выучила алфавит, читала по слогам букварь, но вот одна проблема долго меня преследовала: буква «Т» никак не хотела запоминаться. Приходилось вспоминать картинку из букваря – тигр, значит, Т… А потом вмешался дедушка, стал просить меня читать ему газеты. Хитрец, зато как помог. Практика была что надо. Так что в младших классах я была первая по технике чтения. Спасибо моим бабушке и дедушке! (Alina Tsakirova)

В августе перед первым классом мама зачем-то решила, что я не должна идти в школу, не умея читать. В выходной на даче села со мной на крыльце и стала мучить мывшей раму мамой, но я не сдавалась. Когда где-то через час у мамы начали сдавать нервы, в дверном проеме показался дедушка и заявил, что мама просто ничего не смыслит в педагогике, и сейчас он ей покажет, как надо учить детей читать. Через пять минут он вылетел с крыльца со словами: «Отстаньте от ребенка, не хочет она читать! В школе научат!» В школе быстро научили, проблем с чтением не было. (Маша Хализова)

Как сама, не помню, но отлично помню, как учила читать дочек. Несколько дней назад я рассказала об этом в стишке:
Другим «Веселые картинки».
Я, музыкальный грамотей,
По сборнику романсов Глинки
Учила чтению детей.
И помню чудное мгновенье –
Победное «Послушай, мам,
Душе настало пробужденье!» –
Под нотной строчкой. По слогам. (Вера Павлова)

Меня учил папа в четыре года. Это был кошмар. Я почему-то вставляла везде мягкий знак. Например, «отец» превращался в «отьець». Я приводила бедного папу в бешенство. Но читать любила и люблю. (Tatyana Fisher)

Меня мама научила. Каждый день, когда забирала из садика, брала азбуку и учила. Года в четыре я уже читала вовсю, все подряд. Она до сих пор вспоминает, как я гордо и громко продекламировала слово из трех букв, нацарапанное в автобусе. Пришлось ей хватать меня подмышку и выскакивать на ближайшей остановке. Потом как-то дед увидел меня с газетой, решил, что это я так играю. А я ему зачитала вслух передовицу «Правды». Дед так впечатлился, что дал мне крупную по тем временам купюру, и это был поворотный момент в моей биографии – я поняла, что могу зарабатывать умом. (Анна Бондаренко)

Совершенно не помню, кто из семьи и каким именно методом научил меня читать в четыре года, вероятно, любимый дедушка, но с тех пор я 42 года никак остановиться не могу – читать обожаю больше всего на свете! (Victoria Akinfieva)

Я училась читать по кубикам. Папа показал буквы и слоги, а читать сама в 4,5 года научилась. Мама говорила, с тех пор никаких проблем с моей бешеной энергией не было. Ребенок сидел с книжечкой. Причем первое – «Ветер по морю гуляет». Спасибо, А.С.! (Natalja Galtsova)

Меня года в четыре научил читать дед, Александр Никитич Недовесов. Он построил из бумаги домик, в нем жили буквы, тоже бумажные. Помню, что в дом вела большущая лестница, буквы ходили по ней друг за другом в гости и по делам и перед сном обязательно надо было отправить все буквы домой. Дед читал мне сказки вслух (Заинька, только не «Русалочку» опять!) и засыпал на середине, приходилось дочитывать самой. Потом я для сына вырезала домики для букв из пачек чая, а буквы – из коробочек от лекарств, которые мы собирали по всем друзьям, чтоб буквы были объемные и могли стоять. Еще сын катал игрушки на поезде, с буквами-билетами, читает с 2,5 лет. (Zoya Shamanova)

Мне было ужасно скучно сидеть (ведь можно было бегать!) и читать по буквам. Папа сидел со мной рядом и заставлял читать.
– Читай!
– У…
– Дальше!
– У…
– Дальше!
– Уу..
– Дальше!
Чувствую, что папа вскипает:
– Промежуток.
Получаю подзатыльник, вою, но на сегодня с чтением закончено. А читать научилась немного позже, когда младший брат научился. Как же так, мелкий читает, а я нет! И я быстро освоилась с чтением. А дальше, когда буквы легко складывались в слова, меня уже было не оторвать от книг. (Elena Arkhipova)

В пять лет читала бабушке колонку с объявлениями о знакомствах в газете «Вечерняя Одесса». Дедушка умер рано, и у меня была миссия удачно выдать бабушку замуж. Она мне подыгрывала с удовольствием. Правда, случались и не очень приятные моменты, когда на прогулке в городском саду я раздавала номер домашнего телефона приглянувшимся мужчинам и всячески рекламировала бабушку-красавицу. (Юлия Доманская)

Я полюбила читать в конце первого класса, когда свалилась с корью. Одноклассница принесла книгу «Девочка с Земли» Кира Булычева с фантастическим сюжетом. Было так интересно читать о космических приключениях. А потом проглотила «Капитана Врунгеля». Так что учит читать интересный сюжет. Мама мыла раму, то есть быт, не вдохновляет к обучению. (Елена Волотова)

Я умел читать, писать и считать до много тыщ лет с трех. Родители бережно хранят мое возмущенное письмо в «Вечернюю сказку», в котором я каракулями требую показать любимый мультфильм. Отец уговорил меня не только написать письмо, но и склеить конверт, написать на нем индекс и адрес, а потом коварно подменил его у почтового ящика на «куклу», сохранив тем самым доказательство моей ранней грамотности. В первом классе мне было откровенно скучно учиться, букварь я осилил за один урок и потерял к нему всякий интерес, вернувшись к чтению «Волшебника страны Оз». (Алексей Ковалев)

В 3,5 года, кажется, оказалась в больнице и каким-то чудесным образом научилась сама читать, как сейчас помню «Муху-цокотуху». Никто не понял, как, и я не помню, вдруг само пришло, и все. Может, потому что я ее наизусть знала, а вслух читать некому было? К первому классу бегло читала про себя, первые два месяца в школе вообще не поняла, что происходит и зачем нужны эти синие и красные значки вместо букв. Учительница решила, что я дебил, никак не врублюсь в простые вещи, рекомендовала в спецшколу отдать. Но слава богу, она была временно и к ноябрю все устаканилось, разобрались, нагрузили дополнительным чтением, так с медалью и закончила. (Tasha Tolmacheva)

Если бы я не научилась читать, меня бы мама убила. Или кубиками с буквами накормила. Особенно помню кубик с буквой Е и мужиком с щукой нарисованными. Я крайне долго не могла понять, почему щука теперь на Е. Пока мама в истерике не объяснила мне, что это Емеля. Тяжелое время было. На грани. (Lyudmila Umanskaya)

А я совершенно не помню, как научилась читать. В нулевку меня отдали с 3-й четверти. Мы с мамой пришли в школу: идут уроки, за окном яркое морозное солнце, звенящая тишина. В кабинете завуч попросила прочесть Ж У Р Н А Л. Я еще удивилась: и это все?! Как сейчас помню. А потом помню мини–экзамены на технику чтения в начальной школе. В коридор выходили по одному. Тоже завуч с секундомером. И кольцом-перстнем с камнями и часиками встроенными. Жуть. Страх. До сих пор мурашки. (Ольга Ященко)