Шоу «100-ЯНОВ», которое выходит с прошлого года на федеральном телеканале, называют праздничным. Во-первых, мастер перевоплощений Юрий Стоянов, который играет в нем ведущую роль, обладает невероятным чувством юмора и умением разыгрывать веселые истории. Во-вторых, так уж случилось, что каждый выпуск программы выходит в праздники.
Людоедская профессия
Для съемок была выстроена грандиозная площадка/Кадр из шоу «100-ЯНОВ»
— Юрий, Ваше шоу выходит чаще всего по праздникам. Так изначально задумывалось?
— Нет, конечно. На сегодняшний день снято, кажется, 16 программ. Для съемок была выстроена грандиозная площадка с абсолютно киношными технологиями, с большим количеством камер. В результате проект получился недешевым, и было принято решение: каждая программа должна стать событием. Поэтому она выходит по праздникам. Но я в глубине души мечтаю, что она когда-нибудь станет просто еженедельной передачей, которую можно будет смотреть всей семьей, сидя за столом.
— А сами Вы принимаете участие в придумывании скетчей? Может, какие-то истории Вы подсмотрели в жизни, а потом из них родился забавный сюжет?
— Тут все работает иначе. Я запоминаю людей, их манеры и черты, у меня много разных наблюдений. Это часть моей людоедской профессии. Можно сказать, что я этим питаюсь. А скетчи появляются уже из идеи. Например, смотрю кино про декабристов и предлагаю авторам программы сделать историю про них в моем жанре.
Не для чужих ушей
Актер любит смотреть ролики в Интернете/Елена Харо, «Юго-Восточный курьер»
— Что Вас как наблюдательного человека в последнее время тронуло, а что рассмешило?
— Недавно наткнулся в Интернете на ролик с названием: «Шимпанзе прощается с Джейн Гудолл, своей спасительницей, перед тем как уйти на свободу». Включил его, а там взрослый шимпанзе, сделав несколько шагов, возвращается и начинает нежно, очень по-человечески обнимать пожилую женщину. Это тронуло. А насмешить может что угодно: смешная походка, смешной разговор по телефону… Недавно, например, еду в «Сапсане» в Петербург первым классом. Мне его оплачивают люди, которые вызывают меня на гастроли или на съемки. Там едут те, кому важно или положено ехать в первом классе. И вот, как только звучит объявление: «Уважайте, пожалуйста, покой ваших соседей, отключите ваши мобильные телефоны», один человек начинает очень громко, на весь вагон говорить: «Алле, Николай Иванович? Семен Петрович звонит. По поводу того вопросика, что мы должны порешать с вами. Только знайте: эта информация очень конфиденциальная, ее никто не должен знать. По поводу этого тендера за три ярда. Там вроде все порешали нормально, но Вы же понимаете, как мы должны быть благодарны ребятам. Но только еще раз повторю: это очень конфиденциальная информация…» Так он и беседовал, пока я не сказал ему: «Старичок, эту информацию знают уже как минимум 35 человек».
Не знаю, куда поступает дочь
— Вы рассказывали, что младшая дочь мечтает стать актрисой. Ей тогда было девять лет, а сейчас она оканчивает школу. Ее планы не поменялись?
— Да не хотела она на самом деле никогда быть актрисой! Просто как ребенок интересовалась съемками и любила бывать на площадке. Самое прекрасное и одновременно самое тяжелое для меня как для папы — это то, что я так и не знаю, куда она будет поступать.
— Как это? Скрывает?
— Она сама приняла такое решение. Не хочет, чтобы ее достижения были как-то связаны с именем известного папы. Это для нее абсолютно неприемлемо. Поэтому дочь мне сказала: «Если ты будешь знать, в какой я хочу поступить институт, то, возможно, попытаешься предпринять какие-то дружеские шаги для того, чтобы гарантировать это поступление. А если я узнаю, что ты там был, сразу же заберу свои документы». Эти борьба за самостоятельность и самодостаточность, желание всего добиваться своими силами носят пока максималистские, юношеские формы, но по-человечески они мне симпатичны. Хотя по-родительски принять это очень трудно.
Баранья нога с черного хода
Для телезрителей 1990-е связаны с юмористической программой Ильи Олейникова и Юрия Стоянова/Кадр из телепередачи «Городок»
— Поговорим о домашних традициях. Вы любите готовить?
— Помню один период в моей жизни, когда у меня было так мало работы, что я очень неплохо готовил. А еще мастерил поделки из дерева. Слава богу, сейчас у меня есть возможность заниматься не кулинарией, а своей профессией.
— Ваше фирменное блюдо…
— Если говорить о 80-х или 90-х годах прошлого века, то надо понимать: любое блюдо зависело от набора продуктов, который можно было купить. Например, в девяностые в Петербурге по очень большому блату с черного хода в мясном магазине можно было купить баранью ногу. Естественно, замороженную. Она, по-моему, была то ли из Новой Зеландии, то ли из Австралии. Вот эту ногу нужно было разморозить, потом бесконечное количество раз проткнуть ножом и запихнуть в нее невероятное количество чеснока и морковки. Затем засовывали ее в духовку и все время поливали жирком, который с нее капал. Вот и вся кулинария. Вкусно. Но если бы до этого она не была три раза заморожена и три раза разморожена, было бы еще вкуснее.
