В. П. Даркевич. Аргонавты Средневековья. М.: Наука, 1976 (Серия «Из истории мировой культуры»)
В словаре Брокгауза и Ефрона в статье о немецком ученом Карле Риттере написано следующее: «Величайший географ нового времени. В 1798–1814 гг. совершил несколько путешествий по Швейцарии, Савойе, Франции и Италии». В небольшой книге Владислава Даркевича «Аргонавты Средневековья», вышедшей в 1976 году в издательстве «Наука» в серии «Из истории мировой культуры», рассказывается о людях, которые объездили и обошли несравнимо большую часть обитаемого мира и остались без титула «величайшие». Даже имена их зачастую позабыты, не говоря о дорогах, которыми они ходили. Аргонавты Средневековья — это дипломаты и миссионеры, пилигримы и купцы, студенты и скоморохи. Книга о них — это не история географических открытий, а рассказ о том, как упрямые путешественники соединяли Запад и Восток в эпоху, когда было проще поверить в псиглавцев, чем в то, что из Европы можно добраться до Китая и вернуться обратно живым.
Владислав Петрович Даркевич (1935 — 2016) окончил исторический факультет МГУ, полвека проработал в Институте археологии, много лет возглавлял археологическую экспедицию в Старой Рязани. Он был крупным специалистом по средневековым ремеслам и интересовался связями между Востоком и Западом. Его докторская диссертация так и называлась: «Связи Восточной Европы со странами Азии и Византией в IX–XIII веках (по материалам художественного ремесла)». Он был увлеченным и эрудированным рассказчиком, что явно ценили издатели: его первая книга в научно-популярной серии «Из истории мировой культуры» появилась в 1972 году, она называлась «Путями средневековых мастеров». «Мастера» и «Аргонавты» удачно дополняют друг друга. В первой книге автор рассказывал о произведениях средневекового прикладного искусства, найденных на территории СССР, но попавших туда издалека: например, о византийских серебряных чашах, вероятно, составлявших когда-то пару, но со временем разлученных, да так, что одна очутилась под Чердынью, а вторая — под Черниговом. Даркевич объяснял читателю и возможные маршруты этих драгоценных сосудов, и сюжеты, вычеканенные на чашах, совсем не очевидные в XX веке, но хорошо известные восемьюстами годами раньше соседям Византии. Во второй книге, в «Аргонавтах Средневековья», автор уделил внимание тем людям, благодаря которым Запад и Восток встречались на дорогах.
В отличие от древнегреческих аргонавтов, у которых была одна цель — золотое руно Колхиды, новых аргонавтов манили разные сокровища: кого-то — Иерусалим, Мекка или Сантьяго-де-Компостела, а кого-то — шелка, меха, серебро и золото. Мы могли бы никогда и не узнать, кому из отважных путешественников удалось осуществить свои планы, если бы не археологические находки, проливающие свет на немыслимые географические связи (одна история парижского ювелира при дворе монгольского хана чего стоит), и общие интересы: сюжет о бухарском шелке, который равно ценили в католическом монастыре в Юи (Бельгия) и в буддийском храмовом комплексе в Дуньхуане (Китай), тоже кажется невероятным.
Пилигримы со своими сувенирами из святых мест не только прочертили новые дорожные карты Европы и Леванта, но и поспособствовали проникновению восточных мотивов в западную архитектуру. Усвоенное на западе было перенесено архитекторами и камнетесами на северо-восток континента: так, хорошо известны связи с немецкими и итальянскими традициями во владимирских и суздальских постройках Андрея Боголюбского. Для Даркевича это важно: ему интересно общее в искусстве и ремесле разных частей Европы, их взаимопроникновение и синтез. Но романские мотивы в украшениях Дмитровского собора во Владимире — это хрестоматийный пример (хотя и предмет особого интереса автора, занимавшегося им еще в юности), а в книге есть куда более экзотические: скажем, изображение капитолийской волчицы, найденное при раскопках столицы среднеазиатского царства Уструшана, в IV–IX веках располагавшегося на территории северо-западного Таджикистана. Благодаря археологическим находкам в соседних регионах автору удается объяснить, какими путями сюжет об основании Рима добрался до Ферганской долины и почему он вполне органично вписался в искусство Согдианы.
Владислав Даркевич приберег для читателей отличные истории о серебряных кладах на севере России. Трудно представить, что связывает междуречье Вятки и Камы, а именно деревню Турушеву, с поэтом Фирдоуси. Оказывается, в 1929 году пастух нашел там иранское серебряное блюдо VI–VII веков со сценой охоты. В поэме Фирдоуси «Шахнаме», национальном эпосе персов, описана охота царя Бахрама-Гура, дословно совпадающая с изображением на блюде из Турушевы. Богатое воображение требуется и для объяснения, откуда на Оби взялась чаша из Лиможа, а на Северной Сосьве — серебряный слон из Средней Азии. Все дело, оказывается, в средневековых аргонавтах: купцах, обменивавших восточные и западные предметы искусства на пушнину, добытую охотниками, жившими даже не на краю ойкумены, а за ее краем.
В «Аргонавтах» Даркевич рисует для читателя новые карты, где перекрещиваются совсем другие дороги, чем те, к которым привыкли мы. Сейчас нам трудно представить, но двенадцать веков назад неподалеку от современного поселка Курджиново в Карачаево-Черкесии находился важный перевалочный пункт на северном ответвлении Великого шелкового пути. Мы не знаем, как он назывался (археологам он знаком как городище Мощевое, а расположенный рядом могильник — Мощевая Балка), но знаем, что там останавливались купцы и путешественники по дороге с Востока на Запад и наоборот. В погребениях Мощевой Балки сохранились раннесредневековые персидские, китайские и византийские шелка, дерево, кожа; все это — огромная редкость и удача для ученых (по счастью, находки доступны не только для исследователей, но и для зрителей: они выставлены в Эрмитаже). Другой важный перекресток тысячелетней давности — Гнездовский комплекс, расположенный недалеко от Смоленска, в месте, где сравнительно близко друг к другу подходят верховья Западной Двины и Днепра: это часть пути из варяг в греки. Таких перекрестков немало, и если смотреть на карту средневековых торговых путей Евразии, то перед глазами предстает немного другой континент (не лишенная мелких недочетов, но удобная, подробная и вполне компетентная карта лежит, например, здесь).
Экспонаты из могильника Мощевая БалкаФото: hermitagemuseum.org
Арон Яковлевич Гуревич в мемуарах «История историка» писалГуревич А.Я. История историка. М.: РОССПЭН, 2004. С. 224., что предпочтение учеными высокой культуры низкой едва не похоронило под собой «Атлантиду» народных жанров в литературе и изобразительном искусстве. Но произошедший в 1960-х и 1970-х поворот в сторону «низких» направлений — не шедевров, а лубков, не эталонов, а сувениров — помог увидеть и понять гораздо больше о людях, живших в Средние века. Не последнюю роль в этом повороте сыграли совместные междисциплинарные работы исследователей из разных областей: историков, лингвистов, археологов, материаловедов, биологов. В Советском Союзе в те же десятилетия, что и на Западе, начался такой же культурный поворот, в силу разных причин особенно энергично захвативший медиевистику. Позже появилось понятие «неофициальная советская медиевистика», причем неофициальная значит не «подпольная», а развивающаяся вопреки навязанной сверху марксистской догме (см., например, материалы круглого стола, состоявшегося в 2015 году в ВШЭ: «Неофициальная советская медиевистика и советский „культурный поворот”»). Когда в 1972 году издательство «Искусство» напечатало «Категории средневековой культуры» Гуревича, то ни у кого, интересующегося медиевистикой, не осталось сомнений, что переворот свершился.
«Аргонавты Средневековья», эта несколько неровная и, может быть, стилистически не самая безупречная книга (чувствительному читателю не удастся избежать «поистине несметных богатств», «великих опасностей», «смелых мореплавателей» и других предсказуемых эпитетов едва ли не в каждом предложении), тем не менее остается отличным образцом эрудированной, увлекательной и небанальной научно-популярной литературы. По стечению судеб или обстоятельств «Аргонавты» появились в том же году и в той же серии, что и три замечательные, адресованные самому широкому кругу читателей работы, относящиеся к лучшим достижениям неофициальной советской медиевистики: «„Смеховой мир” Древней Руси» Д. С. Лихачева и А. М. Панченко; «Миф» М. И. Стеблина-Каменского; «История и сага» А. Я. Гуревича. «Аргонавты Средневековья» как нельзя более удачно дополняют этот мини-цикл.
