Златоустовцы, раздувая негатив по поводу детского здравоохранения, могут реально ухудшить медицинскую помощь своим детям, посчитал эксперт.
Со стороны виднее
Я, Башлыков Константин Васильевич, работаю детским реаниматологом уже более 30 лет. Открывал первое отделение детской реанимации в г. Миассе в 1987 году в детской больнице. Наши города, Миасс и Златоуст, похожи и по численности населения, и по мощности оказания медицинской помощи. Но в Златоусте, в отличие от Миасса, сохранили «осколок советской империи».
Сберегли детскую медицинскую систему оказания помощи, что потребовало и требует от врачей, администраторов да и властей города немалого терпения, большого умения, самоотверженности, а порой и мужества. Непросто в наше время «оптимизации» сохранить медицинскую помощь детям. В Златоусте действуют объединённая детская медслужба, детская больница с отделением детской реанимации, педиатрическое и инфекционное отделения, гастроэнтерологическое отделение и дневной стационар.
Моя печаль и боль за «продвинутый Миасс»: детская больница закрыта 18 лет назад, детская реанимация (единственная в городе) закрыта три года назад. Несмотря на мои протесты и попытки защитить детское здравоохранение, всё было безуспешно. Я даже включился в городскую политику, чтобы воздействовать на ситуацию. После оптимизации стал анестезиологом-реаниматологом общего профиля, хотя более 30 лет «затачивался» под детей. Со студенческой скамьи работал три года медбратом в отделении реанимации Челябинской детской областной больницы.
В 2019-м меня пригласили работать совместителем в отделение реанимации ДГБ и роддом Златоуста. Я был очень рад вновь работать с детьми. Мне очень понравились коллеги. Вижу их настрой на излечение каждого ребёнка, достаточную компетентность в диагностике и лечении, грамотность в применении аппаратуры, дружный подход всего коллектива к общему делу и преемственность. И что сразу ощущается в детской реанимации — оперативность оказания консультативной помощи и лабораторной диагностики. Анализы готовятся в течение 30—60 минут, даже такие сложные, как «газы крови», КЩС, биохимия и другие. Часто из пальца в капилляр необходимо всего 0,2 мл крови, в отличие от миасских лабораторий, где нужно брать не менее 5,0 мл крови из вены. Представляете, ребёнку в крайне тяжёлом состоянии несколько раз необходимо взять «газы крови», КЩС, если он на искусственной вентиляции лёгких. При условии, что ребёнок весит всего 5—8 кг, через 2—3 дня такой забор будет равен небольшой кровопотере и может потребоваться переливание. Поэтому мы в Миассе не можем позволить себе такие частые лабораторные обследования маленьких детей в тяжёлом состоянии.
В Златоусте консультанты приезжают, как правило, в течение максимум 1—1,5 часов: невролог, окулист, ЛОР, инфекционист, кардиолог, хирург, гастроэнтеролог, нефролог. Не более двух часов приходится ждать (даже в выходные) ЭКГ, рентгенографию, УЗИ.
Усилиями главврача Н. И. Ахтарьяновой и коллектива врачей, медсестёр и санитарок созданы хорошие условия для лечения и выздоровления маленьких пациентов. Да, кстати, в детской реанимации ДГБ Златоуста дети находятся с родителями, чего нет в Миассе да и в других городах.
Не на вражеской территории
И всю эту систему многие жители Златоуста умудряются не только не ценить, но и охаивать в соцсетях и в разговорах между собой. Человек пишет в сообщениях примерно следующее: «Врачи стоят и смотрят, как задыхается ребёнок, и ничего не делают, пока он не погиб». Такое высказывание вызывает большие сомнения в адекватности автора. Неадекватность может быть понятна всем, поскольку горе от потери ребёнка безмерно (не дай Бог никому этого испытать). Но нельзя воспринимать подобное за правду. Как минимум представить себе, есть ли вообще такие люди в вашем ближайшем окружении, способные безучастно смотреть на умирающего ребёнка и не пытаться помочь ему, особенно если знают как. Видимо, в представлении тех, кто распространяет подобную клевету, такие люди сконцентрировались в детской больнице, в реанимации. Видимо, врачи и медсёстры в ГДБ Златоуста проходят спецподготовку по бездушию и жестокости: спят и видят, как уморить побольше детей. Для меня потрясение: почему люди в это верят и распространяют дальше?!
В Миассе нет такого предвзятого отношения к врачам. Люди более благодарны за излечение детей, менее скандальны. Разница в отношении к медикам, особенно к детским врачам и сёстрам, в Златоусте и Миассе колоссальна.
В Златоусте зачастую родители приходят в отделение реанимации ГДБ как на вражескую территорию. Некоторые матери очень враждебны к медикам. Это настроение обычно передаётся детям, что не способствует улучшению состояния. И хорошо, если природная жажда жизни ребёнка, превозмогая негатив матери, при помощи лечения побеждает и ребёнок выздоравливает.
«Нас трое: больной, врач и болезнь. Если больной объединяется с болезнью, то врачу очень трудно лечить, но если больной вместе с врачом борется с болезнью, то ей не устоять против объединённых усилий».
Авиценна.
Нужно понять, что живёт человек, функционирует организм, и никакие лекарства, никакая аппаратура не могут жить вместо человека. Медицина всего лишь помогает. Помогает и семья. Каждый родитель выбирает — бороться вместе с ребёнком и врачом за выздоровление или бороться в условиях заболевания (порою тяжкого) ещё и с медиками, затрачивая в бесплодной борьбе и свои силы, и внимание медперсонала. А ведь эти силы так нужны болеющему ребёнку, который зачастую вместе с мамой «борется», не понимая зачем, но доверяя маме безусловно. Имеет ли смысл с подобным настроем ложиться в больницу?
Возможно, СМИ и соцсети «вдолбили в головы», что детское здравоохранение ужасное. В результате этого некоторые матери затягивают обращение к врачу, ребёнок поступает в гораздо более тяжёлом состоянии, чем могло быть, если бы родители спокойно и взвешенно относились к педиатрической службе и врачам больницы.
Звенья одной цепи
Почему же такая ситуация сложилась в Златоусте? Почему жители города, находясь в явно выигрышном положении детского здравоохранения по сравнению с Миассом, так горюют, печалятся и злятся?
После 18 лет работы в политической среде Миасса без отрыва от профессиональной деятельности могу предположить, что есть несколько компонентов, усугубляющих и без того сложную, деградирующую после «оптимизации» здравоохранения обстановку.
Охрану здоровья можно разделить на звенья: федеральные, областные, городские, районные, семейные и личные. Под личным подразумевается психосоматический статус каждого. Состояние души (или психики для атеистов) влияет на телесное здоровье, которым, собственно, и занимается здравоохранение.
На мой взгляд, на все эти звенья можно воздействовать и улучшать каждое. Но, к сожалению, можно и ухудшать каждое звено или взаимодействие между ними. Чем ниже этаж звеньев, тем легче на него может воздействовать любой человек. Чем выше — тем труднее, и это требует объединённых усилий. Как улучшать систему во всех звеньях и что зависит от каждого из нас — отдельная большая тема.
Мне кажется, в Златоусте общественное мнение по детскому здравоохранению «оседлали» люди либо недалёкие, либо корыстные (например, раскрутка сайтов и интернет-ресурсов), либо получающие политические дивиденды на страхе потерять здоровье или жизнь ребёнка. Они представляют себя этакими защитниками людей, порою вполне искренне. Подумайте, кому выгодно натравить один слой населения на другой, организовать множество гражданских войн всех со всеми.
Подумайте, улучшаете вы систему или расшатываете? Улучшаете ли вы помощь вашему ребёнку и другим детям в городе? Раздувание истерии и паники — прямой путь к разрушению.
К. В. БАШЛЫКОВ, детский реаниматолог, врач анестезиолог-реаниматолог общего профиля, депутат Собрания Миасского городского округа (2005—2020 гг.)
Метки (Тэги): Златоустмедицинареанимация
