Информационно-аналитический портал Polit-asia.kz 7 июля опубликовал обзорную аналитическую статью «Растущая роль ОАЭ в Центральной Азии» под авторством Порсо Нуриддинова (Porso Nuriddinov).
В преамбуле к статье автор пишет, что с распадом СССР в 1991 году и обретением независимости центрально-азиатскими республиками множество стран боролись за геополитическое влияние в этом богатом ресурсами регионе. Наряду с Россией, Китаем, Турцией, Ираном, США и рядом государств-членов ЕС, шесть государств Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива также начали активно проводить работу по укреплению своего влияния в этом регионе, в частности это касается Объединенных Арабских Эмиратов.
Далее Порсо Нуриддинов пишет, что Центральная Азия может быть не столь важна для национальных интересов ОАЭ, как Ближний Восток и Северная Африка. Тем не менее, с точки зрения внешней политики Абу-Даби, страны Центральной Азии приобретают все большее геополитическое значение. Кроме того интересы ОАЭ в Центральной Азии имеют важное, хотя и часто упускаемое из виду, значение в контексте геополитического соперничества Абу-Даби с Турцией и Ираном. Прежде всего, это соперничество берет свое начало в религиозной сфере: каждая страна отстаивает свои взгляды и идеологические убеждения по отношению к исламу. Помимо религии АОЭ, Турция и Иран конкурируют в сфере экономики и энергетики, пытаясь получить политические рычаги влияния и консолидировать свое присутствие в цетральноазиатском регионе.
Анкара и Тегеран добились лишь ограниченного успеха в установлении прочных позиций в Центральной Азии. Турция не в полной мере воспользовалась культурными, языковыми и этническими связями, общими с тюркскими странами Центральной Азии. Турецкий бизнес эффективно воспользовался привилегиями, так одним из первых зашел на центральноазиатский рынок, но относительно сильное экономическое присутствие Турции в Центральной Азии не привело к такому политическому капиталу, который предсказывали некоторые эксперты в 1990-х годах. Между тем, Иран имеет довольно тесные отношения с соседним Туркменистаном и Таджикистаном, однако сталкивается с другими проблемами, включая санкции США, в своих усилиях по укреплению влияния в Центральной Азии.
На этом фоне такие государства Персидского залива, как ОАЭ, сталкиваются с ограниченной конкуренцией со стороны Турции и Ирана, когда речь заходит об экономической и политической интеграции в Центральную Азию. Учитывая продолжающееся соперничество между ОАЭ, Турцией и Ираном в регионе Ближнего Востока и Северной Африки, более чем вероятно, что Эмираты задействуют все свои преимущества перед Турцией и Ираном в Центральной Азии, используя экономику, мощные финансовые ресурсы для консолидации геополитического влияния в этом регионе.
Благодаря инвестициям и торговле, эмиратское руководство намерено сделать ОАЭ более важным игроком в экономическом развитии центральноазиатских республик, в первую очередь Казахстана. В последние годы основной фонд национального благосостояния ОАЭ, Мубадала, осуществляет крупные инвестиции по всей Центральной Азии, особенно в энергетику и портовую инфраструктуру. Например, Мубадала инвестировал в энергетические проекты Казахстана и в производство и распределение электроэнергии в Узбекистане. Логистический гигант DP World, базирующийся в Дубае, сыграл важную роль в строительстве порта Актау в Казахстане и Специальной экономической зоны «Хоргос-Восточные ворота». Dragon Oil, независимое международное предприятие по разведке, разработке и добыче нефти и газа, которое также базируется в Дубае, является единственным нетуркменским предприятием, осуществляющим перекачку туркменской нефти.
Основным направлением деятельности различных центральноазиатских государств является создание основ постнефтяной экономики, в этом ключе ОАЭ выступают в качестве модели и партнера в области технологий возобновляемой/чистой энергии и ядерной энергетики. Недавний обвал цен на нефть, вероятно, еще больше ускорит усилия по диверсификации моделей экономического роста, особенно в Казахстане и Узбекистане, тем самым повышая вес Абу-Даби в глазах центральноазиатских республик.
В последнее время ОАЭ стремится следовать китайской модели «авторитарного капитализма», при этом ОАЭ стремятся извлечь выгоду из Пекинской инициативы «Пояс и Путь». Судостроение (сухие доки) привлекло крупные эмиратские инвестиции в Казахстан и является неотъемлемой частью коридора цепочки поставок вдоль китайского «нового шелкового пути». Каспийские порты, расположенные в Казахстане и Туркменистане, стали важными морскими торговыми связями, соединяющими Черное море, Европу, Ближний Восток и Азию.
Наряду с Россией и Китаем, ОАЭ также занимаются «гуманитарной дипломатией», так как страны борются с пандемией COVID-19. Помощь Абу-Даби Казахстану (13 тонн гуманитарной помощи), Киргизии (7 тонн гуманитарной помощи) и Узбекистану (5 тонн гуманитарной помощи) актуальна в этом отношении, усиливая «мягкую силу» ОАЭ в Центральной Азии.
Для ОАЭ эта пандемия является возможностью заявить о своих гуманитарных полномочиях на международной арене. Помощь ОАЭ странам Центральной Азии в этот период послужит укреплению репутации Абу-Даби в регионе. В то же время, турецкое правительство также практикует собственную «коронную дипломатию» в Центральной Азии, преследуя цели, аналогичные целям Эмиратов. Таким образом, гуманитарную дипломатию из Абу-Даби и Анкары следует понимать частично в контексте их растущей конкуренции за геополитическое влияние во всем широком исламском мире.
В заключение Порсо Нуриддинов пишет, что экономические интересы и гуманитарные кампании, несомненно, важны для внешней политики ОАЭ в Центральной Азии. Однако, по всей вероятности, такие интересы вторичны по отношению к геополитическим целям эмиратов, как в Центральной Азии, так и в БВСА. Поскольку Центральная Азия остается сложным регионом, определяемым многоплановым соперничеством во все более многополярном мире, растущее влияние такого богатого государства Персидского залива, как ОАЭ, будет иметь важное значение с точки зрения смещения геополитических центров силы. Поскольку Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан остаются в основном на орбитах Москвы и Пекина, установление более тесных связей с ОАЭ служит дальнейшей диверсификации их глобального партнерства.
Со своей стороны редакция портала «Каспийский вестник» полагает необходимым отметить, что одним из ключевых векторов политики ОАЭ в Центральной Азии является каспийский. Именно в прикаспийских районах Республики Казахстан и Туркменистана деятельность Абу-Даби проявляет себя наиболее ярко.
О казахстанско-эмиратском сотрудничестве можно узнать в следующих публикациях портала «Каспийский вестник»:
Казахстан совместно с Турцией и ОАЭ работает над увеличением транскаспийских перевозок
Инвесторы из ОАЭ заинтересованы в реализации проектов в Казахстане
Арабская DP World расширяет присутствие в Каспийском регионе
Абу-Даби расширяет сотрудничество со странами Каспийского региона
О сотрудничестве Туркменистана и ОАЭ подробнее ниже:
Подводим итоги визита президента Туркменистана на Ближний Восток
Каспийский нефтегазовый меморандум
О причинах заинтересованности стран Каспия в развитии отношений с ОАЭ и целях политики Абу-Дабу в Каспийском регионе порталу «Каспийский вестник» ранее рассказывал Президент Ближневосточного клуба Научно-исследовательского университета Высшей школы экономики (HSE Middle East Club) Мурад Садыгзаде.
Подробнее:
Президент Ближневосточного клуба НИУ ВШЭ о целях политики Абу-Даби на Каспии
Подготовил: Влад Кондратьев
35Поделиться ссылкой:
- Нажмите, чтобы поделиться на Twitter (Открывается в новом окне)
- Нажмите, чтобы поделиться на LinkedIn (Открывается в новом окне)
- Ещё
- Нажмите, чтобы поделиться в Telegram (Открывается в новом окне)
- Нажмите, чтобы поделиться в WhatsApp (Открывается в новом окне)
- Нажмите здесь, чтобы поделиться контентом на Facebook. (Открывается в новом окне)
