На ярмарке Art Basel Miami Beach продана работа Маурицио Каттелана, известная как банан, приклеенный серым скотчем к стене. В этом не было бы ничего необычного, если бы не два фактора: во-первых, это настоящий банан, он быстро испортится, в чем тут искусство, во-вторых, цена, которая моментально стала сакраментальной для арт-мира, да и вообще для всего прогрессивного человечества: 120 тыс. долларов (вдобавок еще за каждый из трех экземпляров, а не просто за один-единственный банан).
Надо сказать, сам факт такой цены за работу Каттелана не должен быть сюрпризом. Каттелан – один из самых дорогих художников в мире; его аукционный рекорд за скульптуру «Он» составляет 17,2 млн долларов. По этому поводу все отвозмущались годы назад, так как скульптура изображает Гитлера.
Стоимость «банана» составляет меньше 1% от стоимости скульптуры-рекордсмена, было бы что обсуждать. Однако понятно, что всех взволновало. Если его банан стоит 120 тыс., то уж мой-то всяко должен стоить не меньше; я вам таких бананов с дисконтом наклею – и далее по нисходящей вплоть до рекламы Carrefour и множества объектов-мемов, которые заполонили соцсети и даже немного выставки. Но это все, едва появившись, сразу становится неинтересным; интересен изначальный продукт. Мне эта работа кажется тонким и очень неглупым высказыванием художника. Безусловно успешным в плане общественного резонанса, но гораздо важнее – удачным для территории искусства. Именно этим объясняется цена. А не наоборот, как думает большинство.
Прежде всего, это не банан. Это произведение искусства под названием Comedian. Не вдаваясь в детали, что она выставлялась ранее – это все неважно, – понятно, что такая работа, будучи провозимой через таможню в качестве произведения искусства, вызывала бы удивление соответствующих служб. Возможно, ее бы даже не пропустили в таком качестве. Ну что ж, ее и не нужно никуда везти: банан все равно не доживет. Она существует в виде документации. Поэтому ее можно было и съесть прямо на стенде, как сделал один любитель примазываться к чужой славе.
Вообще говоря, за последнюю сотню лет мы привыкли, что произведение искусства может выглядеть как угодно: вот и данное не просто не должно никого удивлять – оно и хорошо собственной вторичностью и отношением к другим аналогичным произведениям. Каттелан рифмуется с Дюшаном: после французского пересмешника можно смело втаскивать на территорию искусства все, что угодно, и многие этим только и занимаются. Итак, это скорее оммаж Марселю Дюшану, мягкий реди-мейд; а вместе с тем и Уорхолу с его маркировками желтыми бананчиками нью-йоркских мест нового искусства и тиражностью. Но это не только стебный оммаж классикам, это было бы слишком просто. Это еще и явная критика доставшего всех партиципаторного искусства, в рамках которого зрителям, пришедшим посмотреть на искусство, предлагается поиграть в пинг-понг или поесть супчика. Каттелан выворачивает этот метод и предлагает любоваться на то, что обычно едят. Чистая концептуальная работа.
Далее, Каттелан не был бы собой, если бы его искусство не стоило дорого. Его фамилия рифмуется не только с Дюшаном, но еще и с Перротаном, галеристом, осуществившим сделку (сделки). И с этой точки зрения наш банан – беспримесно точное выявление голой стоимости бренда художника и его галереи.
120 тыс. долларов: половина создателя, половина продавца; 60 стоит имя художника в чистом виде и столько же – галериста, который помогает это имя художника валоризовать. Это немного похоже на то, как великий художник Ив Кляйн на заре 1960-х Маурицио Каттелан торговал воздухом, но все же более соотнесено с жесткими социокультурными реалиями нашего веселого века. Кляйн на своих рискованных торговых операциях зарабатывал инфаркты (но и неплохие денежкитоже), Каттелан со своими дилерами – только большие бодрые деньги, показывая остальным как можно. Есть и еще одна связка внутри творчества нашего художника, у которого довольно много «нехудожественных», но эффектных произведений: объект 1999 года под названием A Perfect Day (воздержимся от перевода) в виде приклеенного таким же серым скотчем к стене галериста Каттелана Массимо Де Карло. В той работе бренд галериста был буквально слеплен с брендом художника, но ее можно воспринимать и как остроумное размышление о границах искусства и жизни. Нынешняя работа воздает почести прежней 20 лет спустя.
Важнее, однако, мне кажется еще одна рифма имени автора: с названием работы – Comedian. Это не банан, это комедиант: художник нас смешит; он обладает прекрасным чувством юмора (не путайте с иронией, с каким-нибудь натужно ухмыляющимся постмодернистом). Эта работа – конечно же, автопортрет Каттелана, который посмотрел фильм «Джокер», слово comedian в нем повторяется десятки раз и служит ключом к мрачному повествованию. Герой Хоакина Феникса не устает повторять, что то, что кажется трагедией, – на самом деле комедия. Вот и здесь – это такая шутка Каттелана; смеяться после слова «банан».
Это грустная и циничная шутка в мире, где, как мы знаем, большинство шуток неполиткорректны и могут дорого обходиться; в мире, где цинизм по-крупному может быть не наказуем, а наоборот – всячески поощряем. По-моему, 120 тыс. американских зеленых бумажек за веселую умную констатацию этих прописных истин от добротного знатока своего дела и человеческих эмоций – вполне себе оправданная цена.
