Даша Богачкина: Добрый вечер! Сегодня мы поговорим о профессии географ. У нас в гостях член-корреспондент РАН, директор Института географии РАН, лауреат Нобелевской премии мира в составе группы ученых IPCC (2007), доктор географических наук, профессор Ольга Николаевна Соломина. Расскажите, пожалуйста, как вы пришли в профессию?
Ольга Соломина: По образованию я историк, окончила вечернее отделение исторического факультета МГУ. Так получилось, что после первого курса я поехала в экспедицию с сотрудниками Института географии работать поварихой. Это была поездка на Кавказ. Я была поражена природной красотой и по-хорошему позавидовала людям, которые профессионально занимаются изучением почв, ледников и т.п. Сама же я в это время работала в отделе писем газеты «Известия» и раскладывала карточки по алфавиту.
Когда мы вернулись в Москву, то один из сотрудников пригласил меня помочь ему в распечатывании диссертации. Я с удовольствием перешла на работу в Институт географии на должность младшего лаборанта и с тех пор там и нахожусь.
Пригласивший меня сотрудник стал моим научным руководителем. И так началась моя «двойная жизнь»: вечером я продолжала учиться на историка, а днем была «недоделанным» географом. Коллеги, подшучивая надо мной, принимали у меня экзамены по материалам географии, а я относилась ко всему серьезно и изучала специальную литературу. Мне очень нравились полевые экспедиции, очень нравилась гляциология (изучение льдов).
После двух неудавшихся попыток написания диссертации из-за потери интереса к выбранным темам, я наконец начала работать под руководством Л.Р. Серебрянного, с которым у нас было много совместных полевых работ по проблемам древних оледенений и климата в горах. Сам Л.Р. Серебрянный занимался в основном споро-пыльцевым анализом, благодаря которому можно было установить, каким был климат, как происходило его колебание, то есть это очень информативный метод.
С легкой руки своего руководителя я занималась изучением колебания ледников, которые также связаны с климатом. Гляциологи могут посчитать как изменяется температура при движении ледников. Именно этой теме и была посвящена моя кандидатская диссертация.
Далее я продолжала заниматься изучением этой проблемы, но в 90-е годы финансирование науки практически прекратилось и многие ушли из профессии. На мой взгляд, фундаментальная наука сохранилась лишь потому, что ученые нашли заграничные гранты и временно уехали из страны. Я, например, полгода была в Германии, где и написала докторскую диссертацию, которую защитила по возвращению в Россию. Тем не менее считаю, что профессии «географ» не существует. Почему я так говорю?
География – это система наук, многие из которых имеют лишь частичное отношение к географии, например, гляциология. Мы занимаемся реконструкцией климата, а это очень сложно, много приборов, много физики… К сожалению, географическое образование и география на практике очень плохо между собой сочетаются, так как нужны специалисты другого профиля. Как ни странно, лучшие географы получаются не из географов. Именно поэтому большинство сотрудников нашего института на вопрос о принадлежности к профессии, скорее всего, назовут более узкое направление, например, орнитолог.
Д.Б.: А орнитология относится к географии?
О.С.: Она относится к биологии, а вот миграция птиц изучается с помощью географических систем, например, на птиц вешают датчики и следят за миграцией с помощью космических аппаратов, а затем наносят эти пути на карту. У нас очень интересное направление – социальная география — чем сейчас я начала активно интересоваться.
Д.Б.: Расскажите поподробнее…
О.С.: Наиболее распространена социально-экономическая география. Есть у нас электоральная география, изучающая в каких регионах и за кого будут голосовать; есть культурная, региональная география. Есть у нас в институте специалист по географии интернета. Все проблемы, которые имеют пространственную привязку, можно назвать «географией».
Д.Б.: Фундаментальными науками считаются какие?
О.С.: Это физическая и социально-экономическая география. Инструментарий совершенно разный, поэтому нас постоянно пытаются разделить на две части.
Д.Б.: Давайте поговорим подробнее о направлении, которым занимаетесь Вы, то есть о реконструкции климата. Что это такое, зачем это нужно и где применимо?
О.С.: Начнем с применения. Метеорология отвечает на вопрос «какая погода будет завтра, через неделю и т.д.?», а климатология отвечает на вопрос «какая погода (климат) будет, например, через 30 лет». Период наблюдения за погодой очень короткий для климатологов (100 лет и менее). За такой срок сложно понять динамику, выяснить причины изменения. Например, за последние 150 лет температура повысилась на 1,5 градуса. Это очень много, так как в различных регионах это изменение может быть еще бОльшим. Меняется сезонность, зима короче, снега меньше. Хочется понять, бывало ли так раньше. Такими вопросами занимается палеоклиматология. А как это можно узнать? Глобальными событиями, происходящими на Земле, занимается геология, но для нас значимыми периодами является промежуток 12 000 лет назад, то есть то, что связано с человеком. За это время реконструированы летние температуры за каждый год для Европы. В основе реконструкции лежит оценка колец деревьев. Например, лиственница может сохраняться 600-700 лет, если из нее взять керн (высверленный кусок древесины) и измерить ширину колец, а затем сравнить эту ширину с метеонаблюдениями, то можно обнаружить четкую корреляцию: чем теплее, тем кольцо шире, и наоборот. На основе этой линейной связи можно сделать количественную реконструкцию. Таким образом, можно получить ряд изменения температуры за 600 лет. Это важно для понимания колебания климата. Также можно реконструировать увлажненность\засуху, что значимо для сельского хозяйства.
Есть и другие источники определения колебания климата, например, ледники. Можно исследовать состав ледниковых отложений. Лед прирастает подобно кольцам на деревьях и эту границу видно на довольно большой глубине (летний лед темнее зимнего). Правда, получаемая информация немного другая. Есть также озерные отложения, которые тоже полосатые и дают определенную климатическую характеристику.
Расскажу как же возможно описать изменчивость климата на протяжении 12 000 лет. С помощью метода перекрестного датирования. Измеряется ширина колец современного дерева, когда нам известен температурный режим, устанавливается соответствие. Если в древних отложениях находится кусок дерева, то возможно и установление климатических характеристик в том периоде, сравнивая древний кусок с современным. Таким образом, мы наращиваем временные периоды. Часто это помогает в определении возраста археологических артефактов, например, древних икон написанных на доске. Данный метод взят на вооружение юристами, когда устанавливаются факты незаконной вырубки.
ЗРИТЕЛЬ: Вами накоплен уже достаточно большой банк данных?
О.С.: Да, хотя и не такой большой, как в Европе. В России мало старых деревьев. Лес активно вырубался, особенно в 18 веке. Самая старая хронология на Соловках (девять веков) и в Вологде (восемь веков). А благодаря вечной мерзлоте в Сибири этот период охватывает 7 000-8 000 лет.
ЗРИТЕЛЬ: Такими проблемами занимается только Институт географии в Москве?
О.С.: Есть несколько крупных центров. Самый старый и продвинутый – Институт леса в Красноярске, есть коллеги в Екатеринбурге, есть лаборатория в Институте археологии. Есть отдельные люди в стране, которые занимаются проблемами климата и профессиональное сообщество, которое собирается раз в два года.
Д.Б.: Вы стали нобелевским лауреатом в составе группы ученых…
О.С.: Да, премия мира была дана межправительственной комиссии по климатическим изменениям. Это международная организация ученых, которая возникла в 90-е годы под эгидой ЮНЕСКО и еще нескольких организаций. История связана с тем, что в какую-то минуту ученые поняли – с климатом что-то происходит, а мы достоверно не знаем причины глобального потепления. До сих пор есть две разные точки зрения:
Первая: потепление связано с антропогенными факторами;
Вторая: это естественный процесс колебания климата.
Созданная межправительственная комиссия должна была выработать рекомендации правительствам стран о дальнейших действиях в данном направлении. Эксперты собираются раз в четыре года, обсуждают проблемы и пишут огромный том, в котором содержится оценка накопленного за четыре года материала и даются рекомендации. Выпускается три тома по 500-600 страниц:
Первый: физические основы изменения климата;
Второй: влияние этих изменений на биоту;
Третий: рекомендации, как следует исключить эти последствия.
Есть еще и четвертое издание, небольшое по объему, где в сжатом виде изложено состояние дел, и оно переведено на русский язык.
Я попала в эту организацию в начале 2000-х годов. Эксперты в организации периодически меняются. Мне посчастливилось там проработать два срока. Это был совершенно необыкновенный опыт. Я оказалась среди людей, с кем даже и не мечтала общаться. Это звезды первой величины. Я участвовала в написании главы по палеоклимату. Приходилось сталкиваться с мнением противников глобального потепления, которые утверждали, что метеостанции, которые 100 лет назад находились за городом, сейчас в городской черте, где температура всегда выше, а следовательно, нет никакого потепления.
Д.Б.: Так глобальное потепление есть? Что с этим делать?
О.С.: Есть, так как это фиксируется приборами. Основная гипотеза – парниковые газы, количество которых в атмосфере увеличивается, и в этом нет сомнения. Пытаются регулировать выбросы с помощью современных технологий, межгосударственных квот. Однако, в процессе глобального потепления есть большая доля природной изменчивости. Например, деятельность вулканов, особенно расположенных в тропиках, может сильно влиять на климат. В высоких выбросах присутствует сера, благодаря которой повышается отражательная способность нашей атмосферы и снижается температура
Д.Б.: Географ-климатолог должен обладать глобальным мышлением?
О.С.: Да, если занимается моделированием. Ты должен сформировать концепцию, включить в нее соответствующие критерии. С каждым годом эти модели становятся все сложнее. Существуют также и климатологи-практики, которые делают конкретные прогнозы о природных катастрофах, например.
ЗРИТЕЛЬ: Какой, с Вашей точки зрения, наиболее благоприятный для человека климат?
О.С.: Такой вопрос также решался в рамках озвученного международного проекта. Мне кажется, что здесь нет однозначного ответа. Много зависит от того, где ты родился, так как организм подстроен под климат.
ЗРИТЕЛЬ: В 20 веке наблюдалась дифференциация наук, а в 21 веке, на мой взгляд, нужна интеграция. Может быть география окажется в этой связи очень востребована?
О.С.: Дело в том, что интеграция осуществляется на базе материалов анализа узкими специалистами, иначе это может привести к выхолащиванию многих важных данных.
Д.Б.: Скажите, пожалуйста, данные исследования о глобальном потеплении есть в открытом доступе?
О.С.: Конечно, но мало популярной русскоязычной литературы. В этой связи приглашаю к нам в Институт географии. У нас есть вечерний клуб, лектории. В следующем году мы будем отмечать 100-летие. К этой дате приурочены популярные лектории о деятельности нашего института. Вся информация о мероприятиях размещается на сайте Института географии РАН.
Д.Б.: Как много к вам сейчас приходит молодежи…
О.С.: Да, как ни странно, у нас достаточно много молодых людей, но они находятся в нестабильном состоянии, что обусловлено развитием науки в РФ. Есть много грантов для молодежи (до 35 лет), а дальше все туманно. Надо что-то делать с образованием, изучать фундаментальные науки, сократить бюрократические требования. Тем не менее, география – это большое многообразие, где многие могут найти применение люди, имеющие самые разные интересы.
