Спектаклем по пьесе русского классика Александра Островского «Доходное место» официально был закрыт Год театра и взята новая вершина в творчестве коллектива.
Неудобная пьеса
О том, что это будет самая масштабная постановка, режиссер и художественный руководитель НГТ Анатолий Лобанов говорил еще в начале года – когда озвучивал планы на 2019-й. Так оно и получилось: в спектакле была занята вся профессиональная труппа плюс актеры-любители из студии «Крылья», которая, как мы знаем, является детищем НГТ.
В репертуаре любого уважающего себя театра обязательно должна быть классика, считает Лобанов. Замахнуться на Островского он хотел давно, и вот такая возможность представилась. Почему именно «Доходное место?». Именно эта пьеса, по мнению режиссера, наиболее актуальна для сегодняшнего дня. Проблемы коррупции, карьеризма и лизоблюдства за полтора века, увы, никуда не делись. Не перевелись и правдолюбы-донкихоты, готовые, жертвуя собственным благополучием, бросить вызов системе.
— Островский произвел настоящую революцию в русском театре, — говорит Анатолий Лобанов. – Он – первый, кто в своих пьесах отобразил именно российскую действительность и нарисовал правдивый образ своих соотечественников: помещиков, купцов, чиновников. Ведь все, что было до него в нашей драматургии – всего лишь калька с западных образцов.
Пьеса «Доходное место», опубликованная в 1857 году, оказалась очень неудобной для тех, кто являлся прообразами выписанных в ней персонажей. Шесть лет царская цензура запрещала ее к постановке. Да и в советское время функционеры от культуры не очень-то жаловали произведение: возникало слишком много неприятных параллелей с сегодняшним днем. Так, в конце 60 годов ХХ века молодой тогда еще Марк Захаров поставил ее на сцене одного из московских театров. Спектакль запретила лично министр культуры Екатерина Фурцева – и тем самым сделала Захарову, как сейчас бы сказали, хороший пиар. Марк Анатольевич в одночасье стал популярным в кругах советской фрондирующей богемы.
Особенности восприятия
Обо всем этом Лобанов рассказал «НИ» уже после премьеры. Мы же вернемся на три часа назад.
Зрительный зал ЦД «Нефтяник» полон. Свободных мест нет, большинство билетов было раскуплено задолго до премьеры. В рядах зрителей глава города Алексей Романов, руководители компаний, депутаты, общественные деятели, много молодежи. Гаснет свет, открывается занавес, и первое, что бросается в глаза – огромное зеркало, подвешенное перед задником. Оно закреплено таким образом, что в нем отражается не только то, что происходит на сцене, но и весь зрительный зал: при желании каждый мог найти в нем себя. Сразу подумалось, что художник-постановщик Денис Денисов сделал это неспроста. И правильно подумалось.
Островский – автор хоть и революционный, но по современным меркам очень уж прямолинейный. Он из тех, кто все вещи привык называть своими именами. И если 162 года назад такие реплики, как, скажем: «Какая же польза от ученья, когда в человеке нет трепету перед начальством?» или: «За что их даром любить-то, мужьев-то? Хоть укради, да подай!» производили эффект разорвавшейся бомбы, то сегодня они, произнесенные на полном серьезе, воспринимались бы не более, чем избитыми банальностями.
Осознавая опасность того, что выстрел, в который было вложено столько пороху, может оказаться холостым, Анатолий Лобанов решил сменить тип «оружия», сиречь, жанр. Персонажей пьесы он сделал не реалистичными, а до крайности гротесковыми, вместо драмы они разыгрывали анекдот.
Как кавалер стал дамой
Для усиления эффекта режиссер пошел даже на такой рискованный шаг, как гендерное перевоплощение. Так, старого пройдоху-чиновника Аким Акимыча Юсова играла… вы не поверите: молодая девушка, наша милая «Королевна Булочка» Снежанна Валиева. А образ Фелисаты Герасимовны Кукушкиной – расчетливой и корыстной мамаши двух дочерей на выданье воплотил актер Сергей Козенков. Да так блестяще, что поначалу я вообще не узнал его, хотя видел все его работы в ноябрьском театре и много раз лично общался с артистом.
— Я раньше никогда не играл женщин, и предложение режиссера исполнить именно эту роль было для меня более чем неожиданным, — признается Сергей. – Пересмотрел все выпуски программы «Городок», где Юрий Стоянов играет женские роли, вспомнил гениального Олега Табакова в образе мисс Эндрю (фильм «Мэри Поппинс, до свидания»), поработали над пластикой и голосом. Вывели с режиссером психологический портрет персонажа: такая, знаете, сентиментальная крыса. Ну, а костюмы и грим довершили дело.
— Поначалу очень тяжело было перевоплощаться, — вступает в разговор Снежанна. – Я тоже раньше не играла мужчин, и на первых репетициях вообще не понимала, что нужно делать. Очень помогали партнеры: тот же Сергей Козенков. А когда пришли костюмы и декорации, сразу все встало на свои места.
Мурашки по спине
Обо всех образах, воплощенных актерами, можно говорить в превосходной степени. Бесподобен был и Антон Судеев в роли карьериста-лизоблюда Белогубова, и Сергей Сухопаров – главный чиновник-мафиози Вышневский. На Екатерину Бересневу, исполнявшую роль Юлиньки Кукушкиной, просто невозможно было взирать без гомерического хохота.
Посреди всего этого паноптикума главный герой пьесы Жадов (актер Антон Григорьев) действительно смотрелся белой вороной – как это и было задумано Островским.
Когда на сцене разыгрывается анекдот, всегда есть опасность утратить чувство меры, скатиться в пошлость и китч. Ничего этого даже близко не было в спектакле. Более того, ближе к финалу гротесковый налет персонажей как-то незаметно перестал веселить и только усилил драматизм развязки. Здесь нужно отдать должное Анатолию Лобанову и его режиссерскому чутью: баланс между смешным и серьезным был найден с ювелирной точностью. И когда в финале действующие лица выстроились в ряд с поднятыми к небу указательными пальцами: «Но есть и Божий суд, наперсники разврата», стало немного жутко и мурашки побежали по спине. Думаю, не у меня одного.
— Очень мощная работа, прекрасное закрытие Года театра.
— Непревзойденная игра актеров просто завораживала.
— Лишний раз убеждаюсь в том, что местный театр гораздо круче, чем заезжие гастролеры.
Таковы были отзывы зрителей после премьеры. Публика долго не отпускала актеров со сцены, осыпая их цветами и аплодисментами. И действительно было за что.
Фото Ольги Арсенюк.
