Сколько бы лет ни минуло с мая 1945 года, в наших сердцах всегда будет жить память о тех, кто отдал свои жизни ради свободы родной земли. Вот и жительница с. Знаменка Полина Ефимовна Макаревская хранит в душе светлые воспоминания о своем отце и двух братьях.
Родилась Полина Ефимовна в д. Заречье в многодетной семье. Женщина рассказывает: «Перед началом войны, как раз в 1940 году, отец достроил новый дом – «пятистенку». А тут война. Немцы стали хозяевами нашей жизни. Врывались в жилища, выкидывали вещи, выгоняли женщин, стариков, детей из домов. В сараях хватали домашнюю птицу, скотину. Вытаскивали сено и тут же кидали в корм своим лошадям.
Наш большой и просторный дом фашисты сразу же облюбовали. Поселились в нем и стали командовать. Домочадцам отвели место за печкой. По вечерам немцы громко кричали, стучали по столу. Нам, детям, было очень страшно».
Полина Ефимовна сохранила в памяти другой эпизод военной поры: «Моего отца из-за плохого зрения не взяли на фронт, и он остался дома. Перед отступлением немцы собрали мужское население и повели на расстрел к обрыву. Была зима. Люди шли в фуфайках, шапках, валенках.
Отец, зная, что его убьют, пошел в лаптях. Он рассказывал: «Перед расстрелом немцы заставляли даже стариков снимать валенки, фуфайки. С меня снимать нечего было… Стреляли в голову. Очнулся я лежащим возле обрыва, из головы хлещет кровь, все кружится перед глазами. Тишина, вокруг трупы. Страшно! Домой возвращаться тоже нельзя. Поднялся на ноги, слышу стоны рядом – земляк тоже живой. Радость на сердце. Поднял его, как нести – не знаю, сам шатаюсь, а тут еще трое мужиков – живые, невредимые. Они рассказывают: «Подняли высоко шапки перед расстрелом, и пули пролетели мимо». Смеются: «Судьба – жить». Добрались мы кое-как до д. Васильевка, а там деревенские жители нас выходили».
Мать не ожидала увидеть мужа живым. Плакала от счастья, и мы обнимали отца и плакали вместе с ней».
«Большим горем для нашей семьи, — вспоминает Полина Ефимовна, — стала гибель двух братьев. Старший брат был в окружении, попал в плен, а потом расстрелян немцами.
Мама часто плакала, видя, как один из фашистов ходил в пиджаке нашего брата. Пиджак из грубой шинели, сшитый мамиными руками, мама не могла перепутать ни с чем. «Когда-нибудь подойду и сорву с этого гитлеровца пиджак, — рыдала мама, — пусть и меня расстреляют тогда». Мы плакали и просили: «Мамочка, не делай этого, терпи. Как же мы без тебя будем?» И мама терпела, страдала и молча мирилась с потерей родных сыновей.
Самым суровым испытанием для местных жителей стал расстрел молодых десантников за деревенскими огородами. Их было более двадцати человек. Тела их после деревенские женщины закопали.
В феврале 1943 года немцы собрали молодежь деревни Заречье и погнали в неизвестность. Среди пленных была и моя сестра Александра. После возвращения в 1944 году домой сестра рассказывала, что после Рославльского концлагеря ее отправили в Белоруссию. Там она работала с остальными молодыми людьми у хозяина до освобождения».
Полина Ефимовна Макаревская, закончив школу, работала в Знаменском почтовом отделении связи почтальоном. О ней тепло отзывались местные жители, называли ее примерным почтальоном в одной из заметок районной газеты. Писали, что она «всегда своевременно доставляет жителям деревень газеты, журналы, письма, денежные переводы. Круг обхода большой, обслуживает несколько деревень и, несмотря ни на какие ненастья, каждый день в определенное время почтальон бывает во всех населенных пунктах».
П.Е. Макаревская вскоре была переведена контролером «Союзпечати», затем оператором почтового отделения связи села Знаменка. На этой должности проработала до выхода на заслуженный отдых.
Вся трудовая деятельность женщины была связана с работой на почте. Она состоялась как жена, мать. Сейчас у нее взрослые внуки.
Полина Ефимовна, несмотря на почтенный возраст, без дела не сидит. Занимается домашними делами, летом сажает огород. Радуется каждому прожитому дню, потому что живет с оптимизмом, с верой в лучшее.
М. Прокофьева.
Фото из семейного архива.
